Эдит Сёдергран

Стихотворения

Штрихи к портрету
Эдит Сёдергран (1892–1923) относится к числу наиболее значительных финляндских поэтов, писавших на шведском языке. В ее жизни и творчестве многое связано с Россией. Она выросла в Петербурге, владела русским языком, любила Россию, ее культуру, ее поэзию (особенно – поэзию Игоря Северянина). Оказавшись отрезанной от России – своей второй родины, тосковала по ней, мечтала снова ее посетить, совершить путешествие по ее просторам.
И все-таки Сёдергран, при всей ее любви к России, поэт западноевропейский, поэт северный. В ее тексты вплетаются мотивы и образы древних северных преданий, скандинавских баллад. Это и автор эпохи модерна; лично у меня ее стихи вызывают ассоциации с поэзией Метерлинка – и с переводами из Метерлинка, выполненнными Валерием Брюсовым…
Стихи Сёдергран достаточно просты по форме; к некоторым, пожалуй, применимы слова Ярослава Смелякова о строках Ксении Некрасовой: эти строки свежи и «наивны до прелести». Еще отмечу, что стихи Сёдергран гуманны: кажется, одиночество и плохое здоровье только способствовали доброте и человечности поэта. И, безусловно, в стихах Сёдергран отражается неповторимая красота Севера, его мерцание, его чары.
Мои переводы стихов Сёдергран – своего рода штрихи к портрету поэтессы.

По лесам дремучим…

По лесам дремучим долго я плутала,
все искала сказки детства моего.

По горам высоким долго я плутала,
все искала грезы юности моей.

И в саду весеннем долго я плутала,
был там милый – радость сердца моего.

Чудо-кошка

У меня на руках чудо-кошка
играет чудо-клубком.
Чудо-кошка, чудо-кошка,
подари мне три подарка:
подари мне золотое колечко,
что меня назовет счастливой;
подари мне зеркальце такое,
что меня назовет красивой;
подари мне чудесный веер,
что отгонит мои тяжкие думы.
Чудо-кошка, чудо-кошка,
покатай мне на счастье клубочек!

Наши сестры ходят в пестрых одеждах…

Наши сестры ходят в пестрых одеждах,
наши сестры поют над водою,
наши сестры ждут, сидя на камне,
воздух и вода в их корзинах,
а они их цветами называют.
Я ж распятье обнимаю и плачу.
Нежной я была как лист зеленый,
высоко висела в небе синем,
два клинка тогда во мне скрестились,
победитель взял меня в губы.
Нежною была его жестокость:
он меня оставил невредимой,
увенчал мерцающей звездою
и в слезах, дрожащую, забросил
на тот остров, что зимой зовется.

Светлая дочка лесная

Не вчера ли
светлая дочка лесная свадьбу играла,
не вчера ли было веселье?
Была она легкою птичкой и чистою речкой,
была она тайною тропкой и ласковой рощей,
была она пьяной, бесстрашной летнею ночкой.
Бесстыдница, смеялась, не смолкая –
ведь была она леса светлая дочка.
Взяла она у милого гусли,
и, на гуслях звончатых играя
от озера к озеру бродила.
Когда дочка лесная свадьбу играла,
не было нигде несчастного на свете:
дочка лесная тоски не знает,
белокурая – мечты навевает.
белолицая – желанья пробуждает.
Когда дочка лесная свадьбу играла,
радовались ели на холмах песчаных,
радовались сосны на лесной опушке,
радовались кустики на светлой полянке
и цветы лесные все похорошели.
И посеял радость лес в сердца людские,
и в очах озера синие поплыли,
и белые бабочки, кружась, полетели.

Три сестры

Первая сестра любила землянику,
вторая – красные розы,
третья – венки на кладбище.

Первая сестра вышла замуж:
говорят, она стала счастливой.

Вторая любила всем сердцем,
говорят, она стала несчастной.

Третья – стала святою,
говорят, венец она получит жизни вечной.

Песня в горах

Солнце над морем садилось, и берег спал,
а там, на горе, кто-то стоял и пел…
И падал в воду, слова умирали…
И песня стихала, за соснами скрывшись
в потемках.
И когда все утихло, подумалось мне:
кровь сердца чьего-то разлита по сумрачным
скалам,
и смутно я догадалась, что песня была
о чем-то, что уж никогда не вернется.

Совет

И тайного советника спросила королева:
Что за злодейку полюбил мой супруг?
– Он любит всех женщин, зажигающих кровь –
Но из них с которой сразиться я должна?
– С твоею злобой черной сразиться ты должна. –
Но как мне злобу черную мою победить?
– Дай вечером посланнику себя поцеловать.

Смерть девушки

Нежной девицы душа никогда не ошибалась,
знала она все о себе,
знала она больше: о других и о море.
Ее очи – черника, ее губы – малина, ее руки – воск.
Танцевала она осенью на желтых коврах,
завертелась, закружилась, утонула и погасла…
Никто не знал, что тело осталось в лесу.
Искали ее долго средь ласточек залетных,
те пели о ракушках с красной скорлупой.
искали ее долго средь людей подгулявших,
те дрались из-за герцогских блестящих ножей.
искали ее долго на ландышевом поле,
где лежать остался ее башмачок.

Пленная птица

Птица сидела в золотой клетке
в белом замке у синего моря.
Томные розы сулили довольство и счастье.
И пела птица о деревушке в горах,
где солнце – король, и тишина – королева,
и где светлые маленькие цветы –
свидетели жизни – свободной, извечной.

Желание

Из всего-то на белом свете
хочу я – в саду скамейку,
на которой нежится кошка.
Я бы на ней сидела
с письмецом у сердца,
с маленьким письмецом –
вот и вся мечта…

Примечание:
Щеглов Андрей Джолинардович – доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук. Родился в 1969 году в Москве. Как поэт печатается с 1997 года. Переводил и публиковал стихи классиков шведской и финляндской литературы – Карин Бойе, Гуннара Экелёфа, Юхана Людвига Рунеберга. В серии «Памятники исторической мысли» опубликован его перевод поэтической «Хроники Энгельбректа» (XV век) и перевод «Шведской хроники» Олауса Петри (XVI век). Переводы и оригинальные стихи Щеглова печатались в журналах «Иностранная литература», «Арион», «Новая литература», «Эрфольг» и в других изданиях.
Публикации в ПМ: № 3(7)-2015, № 3(19)-2018.