Алексей Дьячков

Фото Дьячков для Плавмоста.2jpg

Узловая

Слово Господи молвит по рации,
И послышится мне в тот же миг
Металлический гул, звуки станции,
Проводницы отчаянный крик.

И во тьме с нарастающим грохотом
Перед долгим затишьем пройдут
Все, что было мне близко и дорого, —
Дымный тамбур, купейный уют.

И окно с белой шторкой на тоненькой
Бечеве, и прервавший свой сон —
В ночь уткнувшийся мальчик, ладонями
Заслонивший от бликов лицо.

Странный мир, в темноте утопающий. —
Он увидит и степи, и гать,
И леса, и озера, и кладбища —
Все что можно во тьме угадать.

Приспособив к ночи свое зрение,
Он узнает родные места,
С неподвижным пейзажем с селением
Совпадая чертами лица.

Алексей Дьячков
Родился в Новгороде, с 3-х лет живу в Туле. В 1993 окончил строительный факультет Тульский политех. Работаю инженером-строителем.
Журнальные публикации появлялись в журналах „Новый мир“, „Арион“, „Волга“, „Интерпоэзия“, „Новая Юность“, „Сибирские огни“, «Урал». Автор двух книг стихов: „Райцентр“ (М.: Аванта, 2010) и „Государыня рыбка“ (М.: Водолей, 2013).

„Мало кто из современных авторов владеет искусством материализации времени так, как тульский поэт Алексей Дьячков. И мало кто делает это так безыскусно, внешне незамысловато. Предельная, граничащая с ересью простота вдруг опрокидывается внезапным сдвигом как бы случайной строчки, нарушающей инерцию высказывания.

Алексей Дьячков довольно одинок в современной нашей литературе. Его можно назвать певцом русской провинции, но это мало что объясняет.“

Вадим Муратханов, Арион, 2013, N2.

„В эпических зарисовках своего художественного мира бесхитростными катренами тульский поэт соединяет картины сегодняшнего бытования нашей провинции с метафизикой русской волшебной сказки.“

Анна Кузнецова, Знамя, 2013 N4.

„Это даже не прием остранения, это совмещение взглядов. Солдат одновременно нестоек, желт, розов и похож на наливку оттого, что его видят инвалид, поэт, алкаш и стеклодув. В то же время, вполне возможно, что видящий — один, а занятия его всего-навсего суть разные ипостаси, разделенные, скажем, во времени. И солдат при своей одновременной разности един. Протей, возникший во дворе хрущевки. Вот эта одновременная фиксация многих взглядов с получением не размазанной палитры, но вполне ясной картины, — великолепное достижение Алексея Дьячкова. Жизнь, смерть, да мир наш, в конце концов, на всех едины и у каждого свои. И показать их без присвоения, но, напротив, — так, чтобы каждый возжелавший найти свое видение мог его обнаружить, — многим ли такое удавалось?“

Андрей Пермяков, Знамя, 2010, N10.