Журнал поэзии
«Плавучий мост»
№ 3(15)-2017

Елены Зейферт

Кроткериада Георгия Генниса

Поэтическое творчество Георгия Генниса лиминально по своей природе – в нём нередко соединены лирическое и эпическое начала; есть и признаки, свойственные драме (порой присутствие драмы поэт маркирует: «Петух (Набросок пьесы)»). Одна из геннисовских жанровых форм, наиболее узнаваемая, – лиро-эпическое стихотворение с одним или несколькими стержневыми персонажами, среди которых Кроткер, Сумерк, Клеть, Клюфф и др. Полиродовой характер этой формы не близок модусам баллады или стихотворной новеллы. Это особая жанровая форма, в которой эпос и лирика живут в слитном созвучии. Эпос является наиболее литературным, самодостаточным словесным родом литературы, а лирика требует озвучания, перформативной подачи, но этот разногласящий сплав у Генниса – единое целое. Происходит перекрёстное опыление лирических и эпических элементов: они не ослабляют, а усиливают друг друга. Лирика здесь не перекрикивает и без того молчащий эпос, напротив, её сгущение питает эпические элементы, к примеру, непредсказуемый финал (пуант). А эпическая составляющая насыщает лирику концентрацией тишины. Не генетически, но структурно-типологически такая форма близка «новому эпосу», манифест о котором и поэтические образцы которого написал Фёдор Сваровский. В разной степени жанровой форме Генниса близко творчество Леонида Шваба, Арсения Ровинского, Сергея Круглова, Марии Степановой, Линор Горалик, Игоря Жукова, Владимира Пряхина и других поэтов. Исследование «нового эпоса» в настоящее время предприняла Мария Малиновская.
Георгий Геннис родился в 1954 г. в Москве. В 1976 г. он окончил Московский государственный педагогический институт иностранных языков им. М. Тореза. Работал в издательстве, затем с 1994 года по 2006 – редактором на телевидении, в настоящее время снова занят в издательском бизнесе. Член Союза литераторов РФ (Московское объединение, секция художественного перевода), а также Союза писателей XXI века (секция поэзии).
Отец Георгия Генниса появился на свет в Кенигсберге (ныне Калининград), и вместе с родителями (они были коммунистами и непримиримыми антифашистами) после прихода к власти Гитлера оказался в Москве, где и жил до последних своих дней. Он был профессиональным переводчиком с русского языка на немецкий. О родных отца сведения у поэта довольно отрывочные, это объясняется тем, что его родственники в основном работали за границей, как тогда выражались, «по линии Коминтерна», а если называть вещи своими именами, то были разведчиками. Родители были весьма осторожны и скупы на подобную информацию. Бабушка со стороны отца Гертруда Геннис умерла во время войны от туберкулёза в Томске. В то время она была замужем за Юргисом Прейссом (его настоящее имя Ганс Рихард), который был художником и одновременно советским разведчиком. В начале войны, несмотря на столь «востребованную» профессию, их как «лиц немецкой национальности» выслали вглубь страны. У бабушки Гертруды были ещё сестры, одна из них, Анна Геннис, была расстреляна во время сталинских репрессий по обвинению в шпионаже (впоследствии её посмертно реабилитировали). На долю другой сестры – Эрики, тоже коммунистки, выпало тюремное заключение в Германии, при нацистах, но она выжила, и юный Георгий хорошо запомнил её визит в Москву в 1967 году, на 50-летие революции, она гостила у них дома.
Томас Манн, Франц Кафка, немецкие экспрессионисты – ключевые интересы Генниса в литературе. Случай свёл Г. Генниса с выдающимся скульптором Вадимом Сидуром (его жена была классным руководителем будущего поэта в школе). Георгий стал часто бывать в мастерской Сидура и считает его своим учителем в искусстве. Так получилось, что подвал Сидура превратился не только в один из интеллектуальных и художественных (неофициальных, разумеется) центров тогдашней Москвы, но и стал местом соединения русской культуры с культурами зарубежными, и прежде всего с культурой немецкой. Среди друзей скульптора было много немецких журналистов, ученых, писателей. В мастерской у него бывал, в частности, Генрих Бёлль. А человеком, который первым рассказал о незаурядном искусстве Вадима Сидура и представил его работы немецкому зрителю, был профессор Карл Аймермахер. С ним Геннис познакомился в середине 1970-х. И эта дружба продолжается до сих пор. Карл Аймермахер не только автор статей и монографий о советских художниках-нонконформистах, но и сам интереснейший художник. В последние годы Аймермахер активно и плодотворно работает и как график, и как создатель скульптур и арт-объектов.
Печататься Георгий Геннис начал преимущественно уже в постсоветскую эпоху, если не считать зарубежных публикаций в каталогах выставок Вадима Сидура, проходивших на Западе. Поэтические подборки выходили в журналах «Черновик», «Арион», «Дети Ра», «Футурум Арт», «Воздух», в интернет-изданиях «TextOnly», «Лиterraтура», в выходящем в Германии журнале «Плавучий мост», альманахе «Среда». Участник ряда антологий и сборников, выпущенных в рамках ежегодных фестивалей верлибра.
Среди увидевших свет стихотворных книг Генниса – «Время новых болезней» (М.: Московский государственный музей Вадима Сидура, 1996; в этом издании использована графика Вадима Сидура, предисловие написала Юлия Сидур, а послесловие – Юрий Орлицкий), «Кроткер и Клюфф» (М.: ЛИА Р.Элинина, 1999), «Сгоревшая душа Кроткера» (М.: Время, 2004, серия «Поэтическая библиотека», с предисловием Аллы Марченко), «Утро нового дня» (М.: АРГО-РИСК; Книжное обозрение, 2007), «Мрак отказавшей вещи» (М.: Вест-Консалтинг, 2010, серия «Библиотека журнала «Дети Ра»). О поэтических сборниках Генниса, помимо уже упомянутого Юрия Орлицкого, писали Алла Марченко, Татьяна Бек, Денис Ларионов, Анна Орлицкая и другие критики и поэты.
Некоторые стихотворения и циклы Георгия Генниса публиковались за рубежом – в переводе на немецкий, сербский и болгарский языки. На шведском языке увидел свет цикл, посвящённый Сидуру и его мастерской, под названием «15 стихотворений о подвале». Г. Геннис входит в редколлегию авангардного литературно-художественного интернет-журнала «Другое полушарие». Активно занимается художественным переводом, в его переводе увидели свет биографии художников Анри Руссо и Жоржа Сёра.
Герои Генниса, живущие в страхе смерти, погружены в нездоровые эмоции, грубую телесность. Тем не менее они выражают этим свою способность жить, выживать, есть, спать, дышать. Эпическое действие у Генниса зачастую выступает как лирическое переживание, лирический жест – как эпическое происшествие. Голый Кроткер барахтается «в тёмном платяном шкафу, среди плотно висевшей там одежды», но на самом деле он борется со страхом смерти («Кроткер и Шуба Клюфф»), обретая Клюфф. Рождение у Анны Клеть и Лёни Сумерка Вещицы Сумерк, машинки для стрижки бороды, изображает в числе других смыслов борьбу с глубинными комплексами инфантильности и страх их преодоления («Вещица Сумерк»).
Практически все критики, писавшие о Геннисе, отмечали сюрреалистичность его почерка, восходящую к пластике интересующих его художников. Денис Ларионов пишет: «Геннис известен как ученик и друг знаменитого скульптора, художника и поэта Вадима Сидура. Тексты Генниса близки сидуровской пластической манере; сюрреалистические преобразования тел и предметов составляют основу эпоса, создаваемого поэтом в своих книгах… Театр жестокости, в который помещены персонажи текстов Генниса, оказывается одним из самых ярких примеров современного абсурдизма, гораздо более миметичного, нежели это можно представить с первого прочтения». Геннису свойственно олицетворение неживых предметов и явлений и даже склонение их по типу одушевлённых («веник и совка подначивал») и овеществление людей (Вещица Сумерк).
Предметы подражают людям, а люди предметам. Абсурдность у Генниса то претендует на правдоподобность, то нет, максимально увеличивая свои шансы не попасть в лузу клише.

Примечание:
Елена Зейферт – поэт, прозаик, переводчик, литературовед, литературный критик. Живёт в Москве.