Дмитрий Близнюк

Зелёный фонарь

Об авторе: Род. 20 октября 1979 г. в Харькове. Окончил ХНПУ, работает предпринимателем. Публикации в периодике: «Сибирские Огни», «Знамя», «Новая Юность», «Крещатик», „Homo Legens“ и др. Публикации на английском : „Dream catcher“ (UK), “ Magma “ ( UK) , „River Poets Journal“(USA), „The Ilanot Review“ (Israel) и др . Лауреат нескольких международных конкурсов, в частности: « Согласование времен » 2012, « Кубок мира по Русской поэзии » 2013, 2015, 2017. «Чемпионат мира по Русской поэзии 2014, 2015, 2016, 2017», Финалист конкурса «Открытая Евразия» 2016. Победитель конкурса „The Best of Kindness 2017“ (USA). Скопления стихотворений: «Сад брошенных женщин» 2013, «Огнем, мечом и нежностью» 2014, «Сумеречная земля» 2015, «В иконе из трав» 2016. «Поющие в черновике» 2017. Публикация в журнале «Плавучий мост» – 3-2015.

* * *
невыразимое…
я в тебя угодил, как в капкан,
пошел на родник поздним вечером,
замер безрукой статуей посреди осеннего сада.
что же делать? хватать зубами
сухие ветки – узловатые карандаши,
бросаться под длинные, как лимузины, слова.
чертить чернозем, царапать асфальт…
а молодой клен обнял самку фонаря –
стеклянный цветок на железном стебле –
желтой листвой нарядил металл –
«теперь ты жива! теперь ты одна из нас!»
три девушки с распущенными волосами
грациозно выцокотали на аллею,
за ними просеменили пушистые, как норки,
запахи дорогих шампуней…
я слышал каждый шорох, осязал детали:
велосипедист пролетел, шуршание стройное спиц,
два отрока уткнулись в гаджеты – жирные мотыльки
в кольца сиреневого света –
бьются мягкими мордами о мерцающие экраны.
и – о чудо – парень с девушкой танцуют вальс
ниже – по асфальтовому течению –
под платиновым сиянием фонаря:
она обучает парня: ангел в белой куртке и с рюкзачком,
и сотни мыслей, деталей, образов роем
жужжат, требуют, покусывают –
но сколько из впечатлений выживут?
или растают точно крошки масла
на раскаленной сковороде бытия…
я попал в медленный ураган
из желто-красных бабочек октября,
мгновений-однодневок…

Господи, как же мне все это выразить?
сквозь решето сознания просачивается
фосфоресцирующая соленая вода
смысла.
и мысли мысли мысли кружатся в голове, как музыка Листа:
смотри, как стремительно сорвался кленовый лист –
точно пианист с ногой в гипсе – выпал из балкона,
а я выскочил из вечерних теней измененный
невыразимым – будто легчайшей радиацией
изменили лирический код моей души.
чуть не плакал, бежал домой,
шевелил обрубками рук, сжимал зубами
зеленый призрачный
луч…

* * *
мальчишка на трехколесном спешил ко мне,
улыбался солнцем во весь проспект.
и я проснулся в слезах, точно кулек в росе
среди синей отяжелевшей травы.
я выдохнул: «Боже, прости…»
так есть ли жизнь
после меня? гомункулы, плоды абортов,
укоризненно смотрят с потолка, не моргая:
восковые пауки с детскими лицами.
обиженно кривят тонкие губы/жвалы.
но что я могу вам сказать? самому повезло.
меня запросто могло и не быть, если бы да кабы,
такая же случайность – вцепился зубами – мама, прости –
в яйцеклетку,
в сладкое печенье,
в заиленный край бытия.
статуэтка ангела с отбитыми по локоть руками,
с гипсовой мордой пираньи.
какая же тонкая призрачная тварь,
грань
между «быть» и «не быть»,
между Гамлетом и гетто.
и я наугад протягиваю стихов трассирующую нить
сквозь черную иглу Вселенной,
а творец, точно пьяный Чапаев, вслепую шмаляет
из пулемета по знакам зодиака,
и ночь полыхает в зарницах без конца и края,
только природа всегда тебе рада,
как холодильник еде.
ты снишься Господу, а когда Он проснется –
то вряд ли вспомнит, что ему снилось.
лопоухий мальчишка с глазами лани…
кто ты?

кто же ты?
последняя надежда мира,
принявшая химеричный размах.
мальчишка на башне из слонов:
стоишь на плечах
миллионов, истлевшие жизни,
пепел в окне электрички
тускло звенит,
тянешься к окну в звезде.
робко стучишь:
а Господь дома
он к нам выйдет
заметит нас?
смотри целый мир
встал на цыпочки
из огня и мрака
сквозь жир и безумия
протягивает лапу
розу с занозой
давай дружить
помоги мне…

* * *
о вечность…
ты насвистываешь космический блюз,
улыбаешься созвездиями, как Джоконда.
берешь цветные мелки, рисуешь
на бархатной черноте голубую планету.
скучаешь,черкаешь миллионы сынов и дочерей,
выбрасываешь меловой период за горизонт –
в школьную муть.
а с неба спускаются ливни – зеркальные ленивцы,
и ни вздохнуть, ни почесаться.
кто же стирает нас с тверди? кто я?
даже не знаю… прыщик на теле змеи:
только сбросила кожу, выросла еще на одну галактику.
чтобы нас рассмотреть, нужно снять
контактные линзы
смерти.

«потанцуй же со мной, человек», —
шепчешь ты
катастрофическим отсутствием слов.
но как? у меня же нет ни рук, ни звездных рукавов,
чтобы тебя обнять. что же делать?
а через световую секунду – Бах! Иоганн!
и нет ничего. никого.
только слов светящиеся острова
висят и пульсируют в космической пустоте,
как медузы в бархатной черноте.

о вечность…
тебе дали задание перенести
несколько разумных блох на львиной шерсти
из точки А в точку Б, но не поместимся мы на трубе
творца.
и домики утром ранним – серые слоны у водопоя –
тихо обмахиваются хвостиками балконов.
среди искорок нового дня
так невесомо, так радостно исчезать,
уже не принадлежу времени, – лучшая часть меня
переведена листопадом на марсианский диалект
красно-бурого парка,
на язык стихов, устриц, поцелуев.

больше нет смысла бродить по волнам.
вести слепых мышек в обещанный рай:
мы уже здесь. нет смысла стареть
и умирать, сбрасывать плоть, щеглов,
птичьи клетки морщин, чтобы начинать
путь заново. ибо вечность – громадный засов
на воротах невыразимого, невыносимого.
но мы можем открыть любой замок –
любовью, перышком, ошибкой. ибо
мы сами ключи от невидимых дверей,
наша сила – в любимых устах,
в стремлении к совершенству, в добрых глазах…
но, о вечность, ты совсем не веришь в нас,
ибо Бог азартен – рулетка созвездий запущена.
и Он ставит наши жизни на числа, но
что же он такого хочет выиграть,
если готов нас проиграть?..