Журнал поэзии
«Плавучий мост»
№ 2(18)-2018

Юрий Воротнин

Через долгую память

Об авторе: Воротнин Юрий Иванович.
Родился 21 января 1956 года в посёлке Пирово Тульской области.
В 1978 году закончил обучение на Строительном факультете Тульского политехнического института.
Печатался в журналах «Поэзия», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Сибирские огни», «Москва».
Автор книг «Осень в райских садах», «На вечной дороге», «Небесный щит», «Поздняя услада».
Живёт в городе Дедовск Московской области.

* * *
Жизнь свою сомненьем отягчаю,
Колочусь в закрытые врата,
И обряд от веры отличаю,
Как нательный крестик от креста.

За своих чужих не принимаю,
Душу синим пламенем палю,
Так смотрю, что всё запоминаю,
И боюсь, что вдруг заговорю.

* * *
Тяжелый дождь над нашей стороною,
Идёт, бредёт, качается, ползёт,
То вдруг застынет каменной стеною,
Да так, что птицы тянутся в облёт.

И не иссякнет этот дождь до снега,
Расквасит землю, небо раздерёт.
Зато какое время для побега –
Размокший след собака не берёт.

Скоморох

Мне родина рюмку нальёт,
Я выпью и стыд потеряю,
Губною гармошкою рот
Расквашу от края до края.

На слово последнее скор,
Подхваченный резвым мотивом,
На всех заведу разговор
О нашем житье терпеливом.

Под горку покатится речь
И враз опрокинет границу,
Коль слово от слова зажечь,
Всё дальше само разгорится.

И выгорит в памяти путь,
Былинный, забытый, заветный,
Он рядом – ладонь протянуть,
Но вдруг зашатаюсь под ветром.

Не стану раскачивать Русь,
Пожухну, как травы к Успенью,
И правду, которой боюсь,
Опять рассказать не успею.

С размаху шагну в забытьё,
И буду в сомненьи минутном,
Смотреть, как дыханье моё
Густеет во времени смутном.

Лебеди-гуси

В каждом прожитом дне понимания больше и грусти,
С каждой спичкой зажжёной и сам, словно хворост, горю,
А забудусь на миг, и несут меня лебеди-гуси
Через лес, через дол, через долгую память мою.

Открываются дали и вижу я мать молодою,
И отец-молодец, с ним любая беда – не беда,
Каждым утром меня умывают живою водою,
Чтоб с меня худоба уходила, как с гуся вода.

Над землёю моей, над уснувшей с усталости Русью,
Над вороньим гуляньем, затеявшим суд-пересуд,
Сколько силы хватает, несут меня лебеди-гуси,
Сколько крика хватает, зовут мою память, зовут.

То дорога легка, то вокруг облака без просвета,
То дымком от печи, то пожаром потянет с земли,
Золотыми шарами и мёдом нас балует лето,
Серебром осыпают усердные слуги зимы.

Но не долг полёт, возвращенье всегда неизбежно,
Оборвётся забвенье, проститься и то – не успеть,
И смотрю я назад, и такая мне видится бездна,
Что оставшейся жизни не хватит её разглядеть.

* * *
Кто мне истину откроет,
Светом тьму посеребрит,
Не с того ли ветер воет,
Что душа моя болит.

Кто удержит равновесье?
Кто пошлёт благую весть?
Есть над нами поднебесье,
И земля под нами есть.

Отчего в ученье строгом
Ересь тлеет, как ожог:
То ли ходим все под Богом,
То ли все мы вместе – Бог.

Я стою пред образами,
Я держу в руках свечу,
И закрытыми глазами
Вижу дальше, чем хочу.

* * *
Вот и кончилось время прощаний,
Обустроен последний приют,
Мы уходим туда не с вещами,
Вещи дольше обычно живут.

Их удел средь завалов подённых
Дольше века из рук не сходить,
Чтоб ещё на земле нерожденных
И уже неживых породнить.

Чтобы утром в тягучем тумане
Слышал я сквозь столетний гранит,
Как у прадеда в чайном стакане
Колокольчиком ложка звенит.

* * *
Ни имён ни могил, будто прошлого нет,
Лишь по крови с землёю родство,
Но качнусь от того, что мне смотрят во след,
Оглянусь – за спиной никого.

Соберусь, распрямлюсь, как ходил на парад,
Только ветер и даль за спиной,
Но опять и опять чей-то чувствую взгляд,
Кто-то тихо ступает за мной.

Поколенья во мгле, не связать времена,
Дальше прадедов не заглянуть,
Но из вечности взглядом прикрыта спина
И начертан отеческий путь.

* * *
Нет, не всегда, лишь от случая к случаю
Вижу, сжимая виски,
В Царстве Небесном за тучей тягучею
Бабушка вяжет носки.

Нет, не всегда, только изредка-изредка
Вижу: со звёздных крылец
Смотрит в печали, как будто сквозь изгородь,
Как виноватый, отец.

Там, в небесах, перед взорами Божьими,
В вечной тоске по своим,
Молят они, чтоб родные, пригожие
Не поспешали бы к ним.

* * *
Спасенный небесною твердью,
Земною – затянутый в жгут,
Живу между жизнью и смертью,
Так многие нынче живут.

И в храмах по дням поминальным
Ловлю себя, как в ворожбе,
В старанье движеньем случайным
Поставить свечу по себе.

* * *
Не грехи это – слабости наши,
Не сумеешь простить – пожалей,
Все вкусили берёзовой каши,
Да не всем отпустили елей.

Бог простит, лишь бы люди простили,
Отстоимся в нужде и беде.
Дождь не даст задохнуться от пыли
И научит гулять по воде.

Пражская весна

В этом городе пиво дешевле, чем чай,
И зимою зимы не бывает,
И орган поднебесный земную печаль
По сердцам, как вино, разливает.

В этот город весенний из лютой пурги
Я как будто бы с неба свалился,
Но по каменным плитам сверяя шаги,
Не жалею, что здесь не родился.

А люблю и жалею родимый свой край,
Где чуть дождь, сразу грязь по колено,
Где в суровой надежде на будущий рай
В молотилку летят поколенья,

Где тоска по утрам, хочешь плач, хочешь вой,
Но на всех – неделимая доля,
Я из пражской весны возвращаюсь домой,
Как бегут от свободы на волю.

* * *
Снег калёный, как будто казённый,
Как не крутишься, ветер в лицо,
В этом поле и хлебные зёрна
Прорастают лишь сорным словцом.

Потому здесь и вольному воля,
Что удел ни один не обжит,
И дорога до этого поля
Через это же поле лежит.

Меньше яблока редкое солнце,
Облаков надвигается спуд,
Но, как на смерть, стоят оборонцы
И границу свою стерегут.

* * *

«Тихая моя родина…»
Николай Рубцов

Думали мы, что лучшие,
Чаяли – соль земли!
Что же ты нас в наручники.
И под команду: Пли!

Лбами об стену: вот он, я!
Даром прими мой труд!
Ты ж провожаешь водкою
Нас раньше срока в грунт.

Реки текут кисельные,
Сахарны берега!
Что же ты нас посеяла,
Да не уберегла!

Скатерка самородная,
Чаша от слёз полна!
Тихая моя родина,
Как ты во всём права!

Я по гвоздю, по досточке,
Строю и строю дом.
Имя моё и отчество
Вычитай под крестом.

* * *
Вот она,последняя дорога
По еловым веткам в благодать,
И уже рукой подать до Бога,
До небес уже рукой подать.

Я тебя жалею с опозданьем,
Мне немного выпало успеть,
Целовать последним целованьем,
И последней жалостью жалеть.

* * *
Долгий путь слезой суровой вышит,
Прорастёт слеза и зарастёт,
Кто не слушал – больше не услышит,
Кто не умер – больше не умрёт.

На каких мы выросли заквасках!
Как дышали дивною волшбой!
Укатили сказки на салазках
И забрали бабушку с собой.

Я с тревогой памяти внимаю,
Санный след, как ленточку тяну,
Жизнь прожил, а всё не понимаю,
Что я жизнь обратно не верну.

Утомились реки от движенья,
Наплывает в зеркало слюда,
И ещё живые отраженья
Прибирает мёртвая вода.

* * *
Опять в полях зазеленела озимь,
И воздух утром звонок, как хрусталь,
По всем приметам наступила осень,
А осенью всегда кого-то жаль.

Мне жаль себя за то, что ветер сучий
И днём и ночью воет в голове,
За то, что жизнь моя всего лишь случай,
И это страшно осенью вдвойне.

Мне жаль друзей и жаль врагов несметных,
И листья жаль, вот-вот и полетят,
И я прощаю смертных и бессмертных,
И сам надеюсь, что меня простят.