Долька мандарина

Только лизнешь и молния вспыхивает
с обеих сторон мандариновой дольки.
Придержи ее между арок
зубных во рту,
проворачивая в полутьме
язык как ключ,
как мочку уха любимой.
Остановиться, не есть,
чтоб в волшебстве не разувериться,
ведь верится.

Пума

Однажды я гулял в лесу.
Присел. Вдруг пума появилась.
Набросится или свернется
калачиком у ног моих?
Что она знает
о чудесах любви? Они
прогонят страх, что в разуме гнездится,
который глаз с нее не сводит.
Я слышу хруст костей моей ноги,
как будто в школе на химии уроке
колба взорвалась (или вандал
расколошматил трубку
люминисцентную).
Урчание и под моей рукой
вся ярь прекрасная шерстистого прилива
охры золотистой.

Мимоходом

Как забыть совершенную жердочку
длиной в две фаланги
моего мизинца,
которую на пару секунд погрузил
указательным пальцем в дюну,
чьи крупинки попали ко мне в ресницы,
чью песчаную плоть я унес
в ушах и кармане?
На ветру трепетала.

На плаву ее держат,
из пучины лет вынырнувшую,-
мечта, в разговорах теряющаяся,
стихотворение, дыма след на ветру.
Я позабыл ее, но не утратил. Само совершенство.
И песок этой дюны,
что над сердцем карман мой наполнил,
теперь с рукописями моими в ящике
вместе с тем, кто несет меня в ушах.

Дикобразово пальто

Когда достигну нежности вершин,
я попрошу опустошенья.

Из вод глубоких и нежданных выходя,
сочась отчаяньем, я захочу
не достигать желанного отныне.
И отведу глаза.

Начну вытаскивать иголку за иглой,
а у других – худо за худом,
снимая дикобразово пальто,
коим меня ты наградила.

И восставая от открытий,
дойдя до точки вдруг неслыханной,
смогу сказать себе: «так вот какими
вы оказалися, крестины».

Кто-то

Кто-то оторвет телефон от уха,
Как револьвер опустит неудачный самоубийца.

Кто-то глаз не отводит оттуда,
Где думает кто-то другой глядит на него.

Кто-то над «и» ставит точку.
Кто-то произносит слова, прося денег.

Кто-то уткнется в книжку, но не в силах читать.
Кто-то вспоминает кого-то, на другого глядя.

Кто-то равновесие потеряет вот-вот.
А кого-то по-английски болтать достало.

Кто-то запрется и ногами топчет,
но прислушивается. И то, что он слышит,

преобразит его.

То, что я отдал, это единственное, что я храню

Слово «выловленная рыба»*,
что куплю закрученное в сеть –
я вернуть хотел его «рыбе живой»** –
пролетало трижды под моею рукой,
заново освобожденное,
облаченное в ауру скользкой воды.
Сначала приветствуя, потом – с благодарностью,
и только потом – прощаясь.
Туда, где я в воду глядел, в глубину
и в то же время поверх ее, там
в этом изъяне моего эгоизма,
на подступе к совершенной потере,
я буду неограничен ничем.

Примечание:
Сергей Батонов, родился в 1960, в 1982 закончил МГИМО, работает с испанским и английским языками. В издательстве «Серебряные нити» переводил с английского книги по философии, а также по истории и культуре Востока. В 1998 г. перевел «Дао дэ цзин», воспользовавшись англоязычной версией Р. Блэкни. Получившаяся книга «Учение о Пути и Благой Силе» неоднократно переиздавалась. В 2009-2011 гг. участвовал в проекте альтернативных переводов хайку «Версии». Прожив семь лет в Перу и четыре года на Кубе, увлекся латиноамериканской поэзией, которую переводил сначала «в стол», а с появлением Стихов.ру, стал выкладывать на этом портале.