Владимир Захаров

Разговор с кроликом

Владимир Евгеньевич Захаров – русский физик-­теоретик, поэт. Академик РАН (с 1991, член­-корреспондент АН СССР с 1984), член Отделения физических наук РАН, председатель Научного совета РАН по нелинейной динамике. Лауреат медали Дирака (2003), Государственных премий СССР и России. С 1992 года преподаёт в Университете Аризоны (Тусон, США), где в 2004 г. ему было присвоено почётное звание именного профессора Правления университета. Член Американского математического общества. Часть его жизни связана с Новосибирским Академгородком, где он и сейчас известен не только как ученый, но и как серьезный поэт. Среди многих и многих его открытий и заслуг – построил аналитическую теорию ветрового волнения в океане, что звучит уже поэтически и довольно громко и бурно, хотя в предисловии к первому сборнику стихов Владимира Захарова Фазиль Искандер писал: «Голос его приглушен и даже застенчив. Его стихи не для громкого чтения. Но любитель поэзии, склонный к углубленному одинокому чтению, обязательно почувствует своеобразие написанных им строк». Но поэт Захаров меняется, он порой непредсказуем как «ветровые волнения», и поэтому со временем его поэтический голос становится все громче и все слышнее. В предисловии к его книге «Сто верлибров и белых стихов» (Москва, ОГИ, 2016) Юрий Орлицкий замечает: «Элиот и Паунд. Их­-то место в нашей поэзии и занимает Захаров». Однако, у него, скорее, свое собственное место.

Послание Кролику о философии

Читай, Кролик, Серена Кьеркегора,
Только не вздумай к крольчихой своей разводиться.
Читай и Фому Аквинского,
Дойдешь до “вторичной причины вещей”,
Постучись лапкой в мою стеклянную дверь,
Как раз дотянешься.

Ты ведь с китайцев начинал,
И их мудрость усвоил,
Кролик должен иметь три дома,
В одном у тебя библиотека,
Там “Дао-де дзин”,
Жаль, что камин нельзя там поставить.

А в мою стеклянную дверь
Залететь захотела недавно птица,
Прямо как у Набокова в “Бледном пламени”,
Не убилась, спасибо Богу,
Осознала ошибку, улетела обратно.

Весна наступила, Кролик!
Ты бегаешь по двору, грызешь что попало,
Известное дело – грызун,
Уши розовые, просвечивают,
Знаю – терморегуляторы.
Лето придет скоро,
Они и понадобятся.

Весна наступила, Кролик!
Ядозуб из подполья выполз,
Хвост у него тощий,
А мундир роскошный,
Скалозуб Сергей Сергеевич, коршун,
Точно определит, какого полка мундир.

Впрочем, ядозуба бояться нечего,
Он по птичьим яйцам специалист.
Скалозуб Сергей Сергеич – другое дело,
У него на груди орден красуется,
Дан за дело третьего августа,
Тысяча восмьсот тринадцатого года.

А птичих яиц скоро много будет,
Перепелки на заборе милуются,
Любовь, любовь!
Самый воздвух любовию напоен,
Любовь к ближнему, любовь к дальнему,
Любовь к мудрости,сиречь философия,
Она нас и подружила.
Восславим же философию,Кролик!
Но и другие любови есть
И несть им числа!
Как бы они
Не превратили вскорости мир
В ядерную пустыню…

Магазин

Вот магазин,
На первом этаже продают
Точки,запятые,восклицательные знаки,
Зато на втором,
Чего только нет!
Продают ночные рубашки жирафам,
Слонихам подгузники для слонят,
Слонам панамы,чтобы голову не пекло,
Мартышкам лаптопы,чтобы романы писали,
Львам бинокли,чтобы в саванне легче существовать,
Мне предложили воздушный шар.
Дороговато,
Спущусь,лучше,на первый этаж.
Наберу там целую сумку
Точек,запятых,восклицательных знаков,
И про вопросительные не забуду,
Очень они мне необходимы,
Придется раскошелиться,
Что поделаешь!
Друзья! Я пошутил! Простите !
Никакого второго этаже нет!
Посудите сами:
Зачем жирафам ночные рубашки?
Они спят стоя,не раздеваясь,
Слонихам подгузники ни чему,
Льву с биноклем никак не управиться,
А слону,
Вы бы еще галстук ему предложили!
Да и мне воздушный шар не нужен…
Разве что мартышка напишет роман,
И получит за него букеровскую премию.

Джек

Читаю Сашке маленькому:
Вот дом, который построил Джек…
Слушает завороженно,
Но вдруг спрашивает:
Кто такой Джек?
Ну как, кто ,
Человек, плотник…
Не верит.
Нет рядом ни мамы, ни бабушки,
Сашка протестует громко,
Читаю заученно,
Как священнник обедню:
Вот дом, который постороил Джек…
Опять вопросы,он упорный очень:
Кто такой Джек?
Как он одет?
Рисую Джека ему, как умею.
Не верит.
Только тут я понимаю, что Сашка прав,
Никакой Джек не человек, конечно,
Это существо особого рода,
Осьминог огромный,
Многрук, многоног.
Живет на небе,
Свешивает оттуда щупальнцы,
В одном пила, в другом топор,
И строит, и строит,
И строит, и строит,
И строит и строит дома.

Магазин

Вот магазин,
На первом этаже продают
Точки,запятые,восклицательные знаки,
Зато на втором,
Чего только нет!
Продают ночные рубашки жирафам,
Слонихам подгузники для слонят,
Слонам панамы,чтобы голову не пекло,
Мартышкам лаптопы,чтобы романы писали,
Львам бинокли,чтобы в саванне легче существовать,
Мне предложили воздушный шар.
Дороговато,
Спущусь,лучше,на первый этаж.
Наберу там целую сумку
Точек,запятых,восклицательных знаков,
И про вопросительные не забуду,
Очень они мне необходимы,
Придется раскошелиться,
Что поделаешь!
Друзья! Я пошутил! Простите !
Никакого второго этаже нет!
Посудите сами:
Зачем жирафам ночные рубашки?
Они спят стоя,не раздеваясь,
Слонихам подгузники ни чему,
Льву с биноклем никак не управиться,
А слону,
Вы бы еще галстук ему предложили!
Да и мне воздушный шар не нужен…
Разве что мартышка напишет роман,
И получит за него букеровскую премию.

О любви к природе

Светлане, которая в юности мечтала стать астрономом

Любить природу?
Как можно
Не любить природу?
Эти березки в весеннем лесу,
Этот Океан,
С его высокомерными осьминогами,
И очень представительными белыми акулами,
Грохот прибоя на Галапагосских островах
Заглушает грохот
От спаривающихся черепах.
Грохот прибоя стучит в мое сердце!

Но есть еще Вселенная,
Там черные дыры,
Взрывающиеся сверхновые,
Разве можно любить черные дыры
Взрывающиеся сверхновые?

Астрономы любят.
Самые любвеобильные сердца у астрономов.
Хорошо и достойно
Быть на Земле астрономом!
Даже если ты астроном только в душе.

Разговариваю с душой

По примеру египтян древних,
Разговариваю со своей душой.
Платон вырубил пещеру,
Мы в ней поселились .
На стенах мелькают тени,
Трамп, Путин, Ксюша Собчак.
Надоест за ними следить –
Слушаем Городницкого.
Есть у нас занятие –
Рисуем цветными карандашами.
На белых листах бумаги,
Для внука Сашки.
Я рисую,
Душа рукой моей водит.
Вот луг зеленый, цветок голубой,
Вот дерево коричневое,
Вот птичка, вся красная,
В природе такие водятся.
Сашка играет в песочнице,
Рядом, недалеко.
Заходить ему в пещеру –
Ой, как еще рано!
Он еще не знает,
Что станет Президентом Земного Шара
И найдет в пещере трактат:
“Как преобразовать Вселенную?”

Брату о Солнце

Брат мой,
Не укоряй Солнце,
В полдень оно ослепляет
Как твой несовершеннолетний сын,
Компьютерный гений,
Будь с ним осторожен,
Он в себе не уверен,
Так и Солнце в полдень,
То и дело,за тучу прячется,
Не дай Бог,
Совершит самоубийство.

Брат мой,
Не укоряй Солнце,
За то,что ночью
Оно шляется,неизвестно где,
Как твоя,прелестная,роскошная.
Но,
не очень путная дочь,
С какими Маяковскими чай пило,
С какими Белыми Карликами романы крутило?
Не расспрашивай!
Все равно – не расскажет.

А к вечеру, Солнце похоже
На нашего стареющего отца,
Посмотри,
Как великолепен, прекрасен закат!
Только больно уж быстро
Солнце идет к горизонту.

Встанем, брат, на колени,
Попросим его помедлить.

Курочка ряба

Жил был дед
Жила была баба,
Была у них
Курочка Ряба,
Снесла курочка яичко,
Не простое, а золотое.
Дед бил, бил – не разбил,
Баба била, била – не разбила,
Мышка бежала,
Хвостиком махнула,
Яичко упало и разбилось.
Плачет дед,
Плачет баба,
Но не плачет Курочка Ряба:
Шел однажды дед по дороге,
Нашел кусок золота с лошадиную голову,
У встречного
Обменял на отличную лошадь,
У другого встречного
Обменял (зачем мне лошадь!)
На овцу, курдючную, жирную
А овцу обменял
На иголку швейную,
Стальную, совершенно замечательную,
Да вот беда,
Потерял ее, забор перелезая.
Но старуха радовалась,
Живым домой вернулся.
Дед и баба!
Хорошие вы люди!
И мне хорошо
У вас на насесте,
Я снесу вам другое яичко,
Не золотое, а простое.

Самоубийцы

Бомж совершил самоубийство,
Печально,
Друг совершил самоубийство,
Река жизни потекла
По новым острым камням,
Господь
Хочет совершить самоубийство,
Боже,
Не делай этого!

Письмо

Государь великий Иван Васильевич,
Брат твой старший,
Атаман Кудеяр,
Письмо тебе пишет:
Давай разделим царство наше по совести:
Города и веси,
Тебе, Иван, достанутся,
Леса, глухомани дремучие,
Мне достанутся,
А кому большая дорога достанется,
То пусть Господь решит!