Журнал поэзии
«Плавучий мост»
№ 2(28)-2021

Елизавета Малышева

у комет еще столько пути впереди

Об авторе: Малышева Елизавета Михайловна, родилась и жила до 19 лет в Волжском, маленьком городке на Волге. Закончила Литературный институт им. Горького, обучалась на семинаре поэзии под руководством Галины Ивановны Седых. Публиковалась в «Литературной газете», в журналах «Москва» и «Кольцо А». Публикации в ПМ: №4(16)-2017, №1(25)-2020

живи и будь здоров

танки недобрые действия что то там
луна которую видно лучше в твоём окне
зима началась с того что мы вышли в снег
и под обстрелом снега приученные к словам
не нашли ни слова но образ метафора речь

из камня выбралось облако
солнце отливает тело –
выходит золото
и выходит здорово

тексты и тексты
стихи как прекрасный кусок металла
животные и абстракции – одно и то же
пейзажи военных локаций
они же – в мирное время мирная наша родина
вот лавка вот к ней ведущая тропка
а потом должны быть цветы из солнца цветы из крови цветы
в бутылке тело
непримиримость
я никогда тебя не прощу потому что я не обижен(а)
это как
я никогда тебя не разлюблю потому что я не любил(а)

город из образности который построен – вата
эта война между империями которых не было
но она – правда
на флагштоке не будет висеть никакого флага никакого цвета
ибо город растаял как соль
и так же невыносим во рту

ртутное знамя
из снега
мы вышли целые
не задеты
хорошо быть звездой, наверное. но ещё лучше быть кометой
у комет ещё столько пути впереди
столько холода и железа

хорошо быть кометой, наверное. но ещё лучше – следом кометы этой

башня распадается на тень полутень капли которые прежде пули
на написанные слова
и несказанные слова
говорить уже поздно
писать – нечего
падал последний снег
в нем мы и утонули

покидание

караваны в начале лета уходят в пески
на прощание им улыбаются дети и фиговые деревья
ножевыми листьями и незрелым плодом глядят на них
как бы упрашивая безнадёжно –
не уходите

неблизкий путь однотипная местность охра и белизна
персидские каменные смоковницы роняют семя
но они как и эти деревья как и этот день
бесполезно сухи – словно тело бесплодны
это все миражи кроме ос опыляющих фиги

матери брошенные среди смокв и немилосердного зноя
опалили руки спалили тела и блестят как уголь
их дети улыбчивые в начале лета теперь мертвы
а с ветвей как мешочки повисли зелёные фрукты и пахнут мёдом

* * *
тело символизирует дислокацию небесного тела
словесность воды, скользкий склон, раздражительность
поле слёз

мир наполнится любовью и цветом роз

наступало небо
всходило утро
прозрачневело

на земле как на старой звезде
копошились черви арабской вязью
серебристые лужи пеной и точечной рябью
покрыты в нетёплый день

абсолютна тень
болезненность абсолютной тени
и условность пространства
созданного для потери рук

я и другая я в необычном свете
это
привычный круг

нет ничего реальнее этой кожи
зажмуриться или закончить день –
по сути одно и то же

* * *
я помню как тело твое звучит но забуду вскоре
живая вода под песком проложила лейку
начало берет начало в колючем пятне травы
зеленой травы кипяток уходит в густое море
холодное еле теплое в верхнем слое

солнце чумной водой промывает глаза мои
вспышки как бомбы перед глазами как вспухшие волдыри
как бубоны вспархивают стекловидные черви

нулевая боль – ледяные реки –
перетекает в три-тысячеваттный снег
чума это прежде всего мой мусорный крик
в последнюю очередь твой раздражительный смех

* * *
моим глазам не хватало фокуса и из-за этого
звёзды теряли чёткость контур и градус цвета
превращаясь в круглые слёзы
в прозрачность сфер
и это было ещё одним звуком в пространстве света

mortalidad

и скелеты рыб и силуэты облак
беспокойное море съедает все
мои пальцы и ступни и икры и бедра
коленные чаши наполнив доверху солью
не падать не падать
ведь так беспощадны камни
то мелкий то крупный узор из камней
я вхожу в это мягкое море
и всплываю как мусор
и в раковины заселяются призраки рыб и иных
и советуют мне не бояться
говорят мне
– не бойся
а я говорю
– боюсь
говорят мне
– дыши животом и оно тебя выплюнет
я говорю
– сожрет
доверять тем кто умер? рыбешке погибшей на клюве у чайки?
недоеденному рапану? рваной морской звезде?
я барахтаюсь недалеко от берега
в пальцах вибрации волн и немного солнца
это грязное море как и любое другое мертво
но со мной говорит почему то о жизни
и о бытии живым