* * *
Вечер, сумерки, завод.
Мы выходим из ворот.
Проходная, поворот…
Дальше все наоборот:

Утро, сумерки, завод.
Цех, труба и дым идет.
Дым, похожий на змею,
На любимую мою.

* * *
Беда дурацкая, трусливая
Высовывается из-за забора.
Проблема выбора: ослиная,
Четвероногая забота.

Опять то черное, то белое.
Опять то да, но нет, то может быть…
Душа, как ветка обгорелая
Над брошенным костром, над прожитым

Непоправимо и неправильно…
Душа больна необратимостью,
Стерильной, банной, мыльной, кафельной
Клинической необходимостью.

Беда – как гидра многоглавая.
Вседневный выбор все кошмарнее:
Опять то левое, то правое –
То поворот, то полушарие…

Былое выглядит все жалобней…
Но – воссмеются все печальные!..
И батюшка стоит под яблоней
И утешает нас отчаянных:

Нелепо выбирать нам ныне
Между ромашками и розами.
Ждут впереди сады иные
С вечно-зелеными березами…

* * *
Шум вранья о воле и свободе
Иногда стихает на восходе,
И тогда бывает все в природе
Тихо, как до нашего прихода.

* * *
Не напрасно ли сердце тоскует? –
В нетерпении сердца тоска:
Никуда не спешат облака,
Пока ветер на них не подует.

* * *

Мы одеты во что ни попало,
Неумны, безоружны почти…
Говорят, это только начало,
И поэтому, значит, прости.

И поэтому, значит, не стоит
Про хорошие дни вспоминать
Ветер вечером жалобно стонет,
Но не все его могут понять.

Мы одни защищаем свободу,
Строим ковы и топчем цветы.
Нас собрали из всякого сброда
И пустили во вражеский тыл.

Здесь, в тылу, мы, наверно, погибнем.
Нас поймают и разоблачат.
Нас не жалко ни нашим, ни ихним.
Ветер свищет. Овчарки рычат.

Ода бедности

Из техники у нас ни паровозика,
Ни топора, ни осциллографа, ни гвоздика.

Так и живем: впопад и невпопад
Берем чужие вещи напрокат.

* * *
Вроде мы ни в чем не виноваты,
Но опять вражда во все концы,
И горят больничные палаты,
И горят спортивные дворцы.

К нам спешат пожарные расчеты…
А куда спешить, когда уже
В небе пропадают самолеты,
И всегда тревожно на душе?

И неясно, где душа, где тело…
Нет порядка в данности смешной…
Машенька из винного отдела
Снова переходит в овощной.

Твердые породы деревьев

Утро, город и плеск голубиный,
И кого-то ужасно как жаль…
У рябины на сердце рубины,
У березы на сердце печаль.

Мы, дурные, смеемся некстати,
Суетимся и ссоримся зря,
Время жизни по капле растратив,
Безответственно все растеряв.

Пробежали хорошие годы,
Ничего не осталось от них.
На веселых задворках заводов
Мы встречали любимых своих.

Дни заходят, как смены на отдых,
Ночи длятся и гнутся в дугу.
С неба падают редкие звезды,
Зажигают то лес, то тайгу…

Хлынут ливни, погасят пожары.
Только в памяти их сохраним. –
Это даже не вредно, пожалуй,
Бедным душам, закутанным в дым.

Бедным душам, так рано узнавшим,
Как совместны любовь и беда,
Бедным душам, безвестно пропавшим,
Или спрятавшимся от стыда.

Трудно нищим и пьющим запоем…
А когда это все совпадет,
Мы, как серые волки завоем:
Ничего, что никто не поймет.

Все на свете чего-нибудь значит…
Даже складки на машином платье…
Мы друг другу приснимся к удаче,
И к огромному личному счастью.

Облака над страною летают,
Собираются в тучи и плачут.
На могилах цветы расцветают,
Потому что не могут иначе…

Но для жалости нет нам причины,
Нет предлога для грусти любой:
У рябины на сердце рубины,
У березы в печенках любовь.

Метеорология

1
Не так легка постылая свобода.
Нам холодно, усталым от жары.
Куда теперь изменится погода? –
Куда-то в сторону Кудыкиной горы…

Дурная ночь, наивная отвага.
То дурь, то совесть вертятся винтом…

…Что, умирая, прохрипел бродяга,
Возможно, слышали, понять не смог никто.

О чем хотел сказать своим последним
Знакомым здесь, на этой стороне?
О временах веселых и победных?
О неизбежной участи осенней?
Об одиноко гаснущем огне?

Кого-то звал сквозь прожитые годы?..
Хотел сказать, в каком труде душа?..
… А может быть, он просто про погоду:
«Мол, так и так… Опять нехороша…»

2
Дверь открывается, не закрывается:
Всем мы открыты дождям и ветрам.
Тонкая елка красиво качается,
Только уж очень ненастно с утра.

Чешем немытые гривы и лысины:
Ночи холодные, и велики…

Что-то мы стали погодо-зависимы:
Как земледельцы и как рыбаки.

3
И мозги убогие,
И науки многие:
Метеорология,
Зоопсихолгия,

Логика и прочее –
Все смешалось в кучу…

Ночь. И небо в тучах.
Но темно не очень.

4
Спят цари на троне,
Спят скоты в загоне,
Спят леса густые,
Спят места пустые,
Спят отцы святые.

Будто все забыто,
На замок закрыто.

Ветер думы гонит,
В думах память тонет…

… Время сердце тронет,
Кто-нибудь и вспомнит:

«В 21-ом веке
Дул ужасный ветер…
А в иные годы
Был ужасный холод…»

* * *
Все повторяется, как сказка,
Ползут туманы из оврагов.
Смывается чужая краска
С непоправимо белых флагов…

И снова огненные птицы,
Летят все ниже и страшнее…
Чужие сны, чужие лица
Проходят родиной моею…

Напрасно грешник уповает
На избавление заочное…
Такое время наступает:
Продай штаны, купи заточку.

Сварка

Совершенное это язычество:
Берегись, отвернись, не смотри! –
Здесь дуга, а в дуге электричество:
Ослепительно ярко горит.

Участь общая, может быть, лучшая,
Но понять не умеем того –
Чада всякого частного случая,
Чада всякого века сего.

И с любовью в душе несказанною
Друг на друга мы как на врага…
Здесь дуга, а в дуге это самое…
Ты да я… Между нами дуга…

* * *
Может быть, рай это просто?
Надо просто умереть счастливым?