Мария Козлова

Стихотворения

Об авторе: Родилась в 1981 г. в Москве. Автор книги стихов «Стихи брату» (Москва, 2017), переводов из П. Верлена («Проклятые поэты», М.: Эксмо, 2015) и Леконта де Лиля («Леконт де Лиль», М.: Водолей, 2016).

«Стихи Марии Козловой пронизаны высоким звуком. И это главное доказательство ее дарования. Давно в России не звучал такой ясный, чистый голос. Вот он зазвучал, и стало очевидно, что слухи о невозможности настоящей лирической поэзии оказались сильно преувеличенными».

Игорь Болычев

* * *
Звучит мелодия простая,
Как эта улица с дождем,
А мы с тобой живем, не зная,
Зачем живем и как живем.

Бывает день, и солнце светит,
Бывает ночь, и тьма кругом,
А мы живем на этом свете
И будем жить на свете том

Через года, через столетья,
Никто не стар, никто не нов,
И смерти нет, в каком-то третьем,
В четвертом смысле этих слов.

* * *
А там, где сходятся навечно
И скатерть белую кладут,
Там разговоров не ведут,
О том, как счастье быстротечно.

Так снег ложится как овечка,
Там лёд как коночка звенит,
Там счастье – медное колечко,
Выходит мама на крылечко
И тихо с папой говорит,
О том, что сердце не болит.

Над ним – земля.
Над ней – гранит.

* * *
Слова как уснувшие птицы,
Угасшего вроде огня:
Уехать нельзя возвратиться
Туда, где забыли меня.
Кто умер, тот жить остается
До времени в доме пустом,
Откуда всё это берется,
Туда и уходит потом.
Слова, как ты видишь, излишни,
Бесплодная голоса власть:
В саду осыпаются вишни,
И яблоку негде упасть.

* * *
Как ты выходишь на балкон
Всё с тем же видом неразлучным,
Таким ручным, таким созвучным
Всему, чего коснется он,

Так мир меняется в лице –
Война поэзии и прозы.
Закат разбрызгивает розы
В начале жизни и в конце,

Где нашей памяти, мой свет,
Играют музыку в концерте.
Ах, да, она сильнее смерти,
Ах, нет.

* * *
Послушай, этот воздух гулкий
Из сотни соткан голосов.
Гудят пустые переулки,
Своих не помня адресов,

Звенит стекло, бормочет глина,
И ветер воет в пустоту,
И кружит свет, как балерина,
На мелодическом мосту.

И звук летит навстречу звуку –
Большого сердца мерный стук.
Мой друг, мне грустно, дай мне руку,
Летит навстречу звуку звук.

Как будто этот мир звенящий
С тобой прощается навек,
И он уже не настоящий,
И ты уже не человек.

* * *
А на Васильевском снежок
Синее самой синей сини,
На самой ветреной из линий
Давай останемся, дружок.

А то в такие холода –
Ах да, ты сам из этих, местных –
В руках у ангелов небесных
Звенит вода.

Давай уедем в Ленинград,
Такой пустой, такой голодный,
Вперед ведет проспект свободный,
А нам – назад.

Держись, дружок, не унывай –
По трем мостам, по трем пустыням –
Садись в трамвай, давай остынем,
Простим давай.

* * *

А помнишь ли ливень и лето,
Гулянье в промокшем саду,
Похмелье. Рожденье поэта
В единственном этом году.

В подпитии что ли, в печали,
В пролившейся с неба воде.
В отчаянье, жизни в начале,
В России, и больше нигде.

* * *
Как хороши в неясном свете
Как бы сошедшие с ума
Москва, бессонница и эти
Района спального дома,

Где сон, как брошенный случайно
Упрёк, прозрением чреват,
На первый, утренний, печальный,
Всё о себе понявший взгляд.

Лишь от бессонницы усталость
Любую боль переболит.
Смотри, мой друг, какая жалость,
Какая нежность в мире спит.

* * *
А вдруг она не цель, не средство,
Не волшебство, не торжество,
А это, кровное, из детства,
Со смертью близкое родство.

Не это небо над домами,
Не то, что кажется судьбой,
А смерть, идущая за нами,
Как разговор, сама с собой.

Но как позвякивает тонко
На лужах лёд то там, то тут,
Как будто за руку ребёнка
По снегу синему ведут.

Как будто в доме все проснулись
От тишины, от синевы,
И пальцы тонкие коснулись
Твоей тяжелой головы.

* * *
Вот так – не много и не мало,
А жизнь прожить и вспомнить вдруг:
В ладони яблоко упало –
Неотразимый, нежный звук.

И сразу всё остановилось,
Всё замерло и поплыло…
Ах, может быть оно приснилось?
А, может, не было его?

О, как мы стали терпеливы…
А помнишь, в детстве, как мечтал?
Все эти яблони и сливы,
Стихи, которые читал…

О, сколько их, любимых, сколько
Неотразимых, нежных, но
Все не сбылись. Осталось только
В ладони яблоко одно.

* * *
У стен небесных Илиона
Идет война который год.
Держать глухую оборону,
Не отравлять словами рот.

Где полюс северный, где южный,
Со всех сторон – «не верь, не верь!».
Так важно, Господи, так нужно,
Так страшно выстоять теперь.

Но что бы там ни говорили
(Со всех сторон – и вой, и лай)
«Любили? Как еще любили…» –
Елене шепчет Менелай,

Из летаргического плена
Вернув словам и плоть, и кровь.
Елена? Что же ты, Елена…
И жизнь, и слёзы, и любовь.

* * *
Но в этом я тебе ручаюсь –
Еще светло, еще не поздно –
С одним тобой не разлучаясь
Стоим и дышим небом звездным,

Где все слова твои как воздух
Мой, а не чей-нибудь заёмный,
Земной, настоянный на звездах,
Непобедимый, неподъемный.

Ручаюсь северным сияньем,
Москвой у церкви Вознесенья,
Войной, оконченной стояньем
На берегу реки осенней,

На берегу реки глубокой
Под нашим небом многословным
В пустыне Пушкина и Блока
Влюбленным голосом любовным,

С одним тобой, ты слышишь если,
И в этом я тебе ручаюсь,
Как будто мы уже воскресли
И говорить не разучались.