Игумен Паисий Савосин

Ликующая жизнь

Об авторе: Игумен Паисий Савосин. Крещение принял, будучи студентом факультета психологии Ленинградского университета в 1988 году. Крестился в г. Печоры Псковской области. Воцерковлялся в Москве, духовник прот. Артемий Владимиров. Преподавал патрологию в РГУ и Рязанской семинарии. Долгое время сомневался, стоит ли писать, в конечном итоге так и остался на литературном пути, в том числе, благодаря советам и поддержке Ю.А. Шичалина. Автор семи книг стихов, а также пяти книг прозы. Номинировался на Патриаршую литературную премию в 2011 году.

* * *
Не будет ничего: ни дня, ни света,
Ни тишины, ни сумерек морских,
Ни звёзд мерцающих, ни медленного ветра,
Ни города, ни дома, ни тоски,

Ни начинающейся с призвука тирады
Какой-то птицы утренней, ни сна,
Ни придыхания, скрывающего радость,
Ни всех слагаемых, носящих имена,

Ни безымянного, как этот день, восторга,
Ни тех беспамятств у поющих скал
Под натиском прибоя, всех, которых
Пересказать ни голос, ни металл,

Ни дерево, ни воздух не сумеют, –
Всё это скроется тогда, а ты бежишь
Ребёнком, заигравшимся на мели,
Всех посещений переполнена без меры
Единственным, ликующая жизнь, –

Необъяснимым.

Вне времени

Как можно легче по краям тычинок
Проходит ветер, сумерки собрав
Благоуханным слюдяным зачином,
Неслышным шелестом покорных трав

В единое: пусть вечер полыхает,
Пусть небо побелевшее звенит
Струною тонкой, полутёмными стихами
Бредёт дыхание, обрушенный зенит,

По блёстке, по частице собирая,
Пустому горизонту на ладонь
Приносит благодарное, у края
Слагая небо, лепестки, огонь

И глубину глубин, полночный
Неразличимый, бесконечный тон,
Хранящий тайное, и блеск молочный
Ночных фиалок, медленный источник
Живущих в них безвременных времён.

За гранью

Хоть немного обычных вещей,
Хоть немного покоя и даже
Не покоя, а просто сюда же
Перешедшего неба, ничем

Надо мной, над простором земли,
Где клубятся зияния пахот.
Корабельная жизнь, я распахнут
До конца. Твой предел осолил

Ужас горести, тягость, абсурд,
Бесконечность, бессмысленность – всё, что
Переносит небесная почта
Вслед за мною повсюду. Мой суд,
Неподъёмное небо. Твой прочерк
В каждом времени. Время короче

С каждым прочерком. Словно в лесу
Наступает зима, и в бессилье
Остаётся живое. Красиво
Увяданье, но самая суть

Остаётся за гранью.

Мы пьём дожди

Мы пьём дожди, как жаждущая сушь,
Потрескивая, впитывает воду,
Дожди немот, и временным исходом
Уединенье держит на весу

Весь этот мир. Ладонь обращена
К прикосновенью тягости, к звучанью
Гудящей плоти, в небе замечая,
Как медленно проходят времена,

Как облака плывут, как всходит жизнь
И отступает в тишине усталость
Несовпадений. Шелухою старой
Минует ткань событий, этажи,

Нагроможденья слов и жестов, суть
Высвобождая тихую; на ощупь,
На вкус встречая то, что счастья проще
И глубже объясненья, полной мощью
Черпая ливни, прорастая рощей
И видя снова: небо на весу

Одним дыханьем держит этот мир.

На плоскости

Жерновом жаркого лета истёртые тени,
Пылью белёсой подёрнутый сад охватив,
Перемешались с пастелью лучей, на листе ли,
В воздухе выцветшем – это, почти негатив,

Только и видимо зрению, полному солнца,
Льётся земля через край в очертанья, и вот
Жерехом пойманным бьётся, мерцает, трясётся
Прорись мгновенья на леске, тугой тетивой

Небо взметнувшей до неба отсюда, из ложки
Гущи кофейной, упавшей на скатерть, соткав
Свой отпечаток времён, отразившийся плоско
Фреской, ничто, иероглифом, струйкой песка.