Степан Султанов

Поэзия и непоэзия

Поэзия отличается от иной поэзии гораздо в меньшей степени, чем поэзия отличается от непоэзии. Между Маяковским и Анненским не такая пропасть, как между Анненским и его эпигонами. Некоторые объекты – самые привычные вещи – могут сообщать больше поэзии, чем некоторые стихи.
Стихи являются наиболее адекватным выражением поэзии, потому что поэзия, выраженная в чем-либо другом, будет в лучшем случае поэтичностью, свойством предмета, одной из его характеристик. Поэтичность в таком случае вторична по отношению к предмету, только если мы заранее не скажем, что всё в мире есть прежде всего поэзия, но это будет прекраснодушной подтасовкой. Тогда как стихи поэтичными быть не могут: они либо воплощают поэзию, либо нет.
Стихи без поэзии – это не ноль и не единица – ни «да», ни «нет». Возможно поэтому такие стихи называют плохими. Однако, это не та же плохость, что у сломанной вещи. Даже будучи сломанной, она всё же остаётся собой.
Между поэзией и стихами пролегает пропасть – жутковатая, бездонная, непреодолимая, вызывающая трепет своей стихийностью, своей изначальностью. Она сопоставима с океанической или небесной бездной. Более того, берега этой пропасти покоятся в разных плоскостях, они не пересекаются. Но иногда пересекаются. Вернее, встречаются. Сомкнувшись в одной точке, оба берега образуют спайку, мост, канат, позволяющий, начав с предметов, с непоэзии, со стихов, достигнуть другого берега, то есть поэзии. Поэзия достижима.
Тем сильнее трепет, переходящий уже в нечто другое – вероятно, в силу и напряжение сродни электрическому току – в момент преодоления этой пропасти. Можно ли преодолеть непреодолимое? Можно. В непреодолимости уже заложен механизм преодоления, как в вопросе заложен ответ, потому что ответ выводится из вопроса, и по этой же причине вопрос первичен по отношению к ответу. Ответ – это компромисс с данностью вопроса, вопрос – бескомпромиссен.
Тогда поэзия – это вопрос, стихи – это ответ на вопрос. Стихи могут содержать или не содержать в себе поэзию, но она существует и помимо стихов. Каждый камень, каждая волна, каждый порыв ветра, каждая мысль содержит этот вопрос, этот сигнал. И он требует ответа, а значит, участия, диалога. Потому что ответ, если он состоится, будет содержать, продолжать собой всё тот же изначальный вопрос.
Александр Блок до сих пор отвечает на него. Данте Алигьери до сих пор отвечает на него. Царица Энхедуанна до сих пор отвечает на него. И так далее. Перечисляя имена поэтов, мы словно продвигаемся вглубь времени, невольно соотнося своё малое время с увеличивающимися по мере продвижения временными отрезками: десятки, сотни, тысячи лет вопрошающего движения. Но для вопроса, для поэзии подобной глубины просто не существует как проблемы, потому что поэзия свободна безусловно.
Названные выше поэты, также как и неназванные, не ответили на вопрос однажды, «раз и навсегда», в своей поэзии. Их «навсегда» – это не «раз» и не «два». В противном случае они были бы памятниками. Их ответ, заключая в себе изначальный вопрос, не может быть завершён, закрыт, то есть остановлен и оставлен, он может быть только продолжен. Поэтому поэты всё ещё отвечают и будут отвечать – буквально, не метафорически.
Расслышав этот вопрос однажды, уловив его отголосок, эхо, обрывок, полслова, полслога, одно искаженное посторонними шумами и акустикой междометие, если это действительно тот самый вопрос, что доподлинно выяснить не представляется возможным, да и не нужно, ведь сказано: «Ты им доволен ли, взыскательный художник? Доволен?» –
и правда: доволен? Остаётся только честно и прямо, не кривя душой, предстать перед этим вопросом, обратить его на себя – доволен? Ответ тогда становится не целью, не потребностью, не болезнью, не смыслом, не непреодолимой тягой, не чем-то сделанным нарочно, не лучшими словами в лучшем порядке и не всем прочим, что составляет околопоэтический реквизит. Ответ на него попросту становится или не становится неким самодостаточным бытованием, точнее одновременно результатом и данностью этого бытования. И бытование это по-прежнему ускользает, потому что несёт в себе жизнь.

Примечание:
Степан Султанов. Родился в Москве в 1991 году. Окончил Институт Современного Искусства и Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А.М. Горького. Стихи публиковались в журналах «Нева», «День и ночь», «Плавучий мост», «Москва» и др.