Журнал поэзии
«Плавучий мост»
№ 2-2014
Владимир Бурич
(1932 г., Шахты — 1994 г., Струга, Македония)
Стихотворения
Владимир Петрович Бурич, русский поэт, переводчик, один из первых теоретиков свободного стиха (верлибра).
Послесловие: Вячеслав Куприянов.
Мотто
Человек
все возможные варианты белого
от красного до синего
Человек
бесчисленные варианты мягкого
от твердого до жидкого
Человек
бесконечные варианты доброго
от насилия до самопожертвования
Все явления и предметы названы криком его горла
Величины длин частей его тела стали первым масштабом вселенной
Я и моя школьная подруга
сидим на краю обрыва
Она меня дразнит
показывая язык
на котором
присосанная гильза мелкокалиберного патрона
Мы видим дальние дымы заводов
белые мазаные хатки
церковь
рыночную площадь
крестьянку
которая зашла за забор
и мочится стоя
маленькие фигурки студентов
лежащих на стрельбищном поле
Сырой ветер доносит
запах пороха и свежеиспеченного хлеба
Время чтения стихов
это время их написания
прикосновение
стокрылого ангела
книги
разговор рыб
ставший слышимый
птицам
оно где-то
между подушкой
и утром
Стихи мои!
Будут пытать
не выдам
сожгут все списки
не вспомню
Время чтения стихов
Спешите!
Оно никогда не наступит
Мир наполняют
послевоенные люди
послевоенные вещи
нашел среди писем
кусок довоенного мыла
не знал что делать
мыться
плакать
Довоенная эра –
затонувшая Атлантида
И мы
уцелевшие чудом
Зачем обнимать
если нельзя задушить
зачем целовать
если нельзя съесть
зачем брать
если нельзя взять навсегда
с собой
туда
в райский сад
Так и не смог доесть
золотую буханку дня
Посмотрел на часы
половина семидесятого
надо ложиться спать
гасить свет
в глазах
Руки можно поднять
чтобы капитулировать
чтобы взлететь
Огромное
от океана до океана
существо
лежит
ест
хлеб с металлом
и еще чем-то
что не дает хлебу засохнуть
металлу заржаветь
Есть надо вместе
Как раздражает пережевывание пищи
когда ты голоден
Ненависть голодного
Как раздражает пережевывание пищи
когда ты сыт
Ненависть сытого
Есть надо вместе
Из стихов, опубликованных посмертно
Факты к биографии
В младенчестве меня украли цыгане
На мясо
В семь лет предложил
к деревянным щитам приделать карманы
чтобы носить в них камни
и войско соседней улицы
было разбито
В одиннадцать лет
скрываясь от мертвого часа в окопе
на берегу водоема
был сражен
впервые увидев женское тело
об остальном вам станет известно
из выходных данных
моей невышедшей книги
Я в городской психиатрической больнице
Приходите ко мне со своими страхами
маниями
сновидениями
музыкальными галлюцинациями
я расскажу вам про химизацию народного хозяйства
Все наше бунтарство
это скрытая форма покоя
мы лжем
мы жаждем
чтобы гвоздь был вбит
шар скатился
капля упала
Я арестант
с наручниками словарей
всю жизнь ищу в них
волшебное слово
которое
освободит мой дух
Я старьевщик
я собираю продукты распада
они гуманны и безобидны
иглы уже не уколют
колесо не раздавит
Я речник
ставлю временные пирамиды из досок
в память о мелях
Грабли
да конечно нужны бы грабли
собрать
опавшие волосы солнца
Профессии развращают –
машинистка вытирает боты чистой бумагой
мельник ходит в муке по колено
редактор не смеется над Швейком
не плачет над Бедной Лизой
Я ныряю
в темный туннель строчки и оказываюсь
в ослепительно белом поле
где
среди палочек и птичек
пасутся жирафы
вопросительных знаков
Проходят годы
и молодеют
лица на фотографиях
Старость
это такой шест
взобравшись на который
можно спокойно рассматривать
молодые лица
На перекрестке
времени и пространства
стою
торгую
днями своей жизни
подходите
покупайте
вот этот свежий
с красными боками рассвета
их сорвали
руки любимой
Смотрю на них
плачу
обливаю слезами
белой кровью воспоминаний
Стареем
я
моя кепка
мост через реку
Старение камня – эталон старения
Старение – вот что нас объединяет
Мы в едином потоке старения
Мое старение адекватно
старению десяти кошек
четырех собак
я не увижу старости
этого галчонка
Письма
бумажные цветы
на могиле любви
Фигуру моей души
не могло передать мое тело
Тело моей любви
не найти на фресках Помпеи
Фигура моей любви
не сплетение
не слияние
не нанизывание
не поедание
это не действие
это маленький вакуум
образующийся в горле
Хочу боли
хочу резкой непреходящей боли
боли правды
боли жизни
хочу плакать большими цветными слезами
приводя публику в восхищение
Вячеслав Куприянов
То о чем знаю только я …
послевоенные люди
послевоенные вещи
нашел среди писем
кусок довоенного мыла
не знал что делать
мыться
плакать
Довоенная эра –
затонувшая Атлантида
И мы
уцелевшие чудом
* * *
Сорвите с меня повязку виденного
Сбейте с рук оковы сделанного
О это первое озеро
отразившее первое облако
и о чем меня никто не спросит»
Куприянов, Вячеслав Глебович.
Поэт, прозаик, переводчик, эссеист, редактор.
Живёт в Москве.