Журнал поэзии
«Плавучий мост»
№ 3-2014
Майя Цесарская
недопроЩа_
Стихи
Живёт в Будапеште; переводит с венгерского и на венгерский, более поэзию, чем прозу. Главные вещи: «Еврейский вопрос в Венгрии после 1944 года» Иштвана Бибо (М. Три квадрата 2005), альманах «In memoriam Nyugat» (М. Водолей, 2009); «Избранное» Яноша Пилинского и «Перспектива»: рассказы разных лет Дёрдя Шпиро, с прологом из ранних стихов (М. Водолей, 2012 и 2014, серия «Венгерские тетради»).
Автор сборника стихов «Любовь в бутылке» (Водолей 2005).
Публикации в ЖЗ: переводы из Дюлы Ийеша и Яноша Пилинского («Звезда» 2011, №3), стихотворение («Звезда» 2013, №11).
Неприкосновенный запас:
банка консервов;
ну да, про нас…
на, ты первый…
Знаю, знаю – слова…
Ничего, открывай.
Ра-аз,
два…
Слон обиды щербит плиты,
как вдруг с бегемотьей грацией,
да кто б!? – бегемот радости
навстречу катится,
и поперёк:
да не смотри ты
так страшно сердито,
а?..
Но слон-непреклон:
иди ты!…
и все курочит плиты,
старается,
вот и поди тут
разминись.
* * *
Я завяжу тебе глаза:
побудь Фемидой!
В одну свалю твои нельзя,
свои обиды;
пушинки лета, ерунду
в другую брошу
и тихо-тихо отойду…
А, мой хороший?
Замедляю бег: ближе, ближе. Вскочи же на подножку меня-поезда, эй, человек!… – век – век – Поздно? –
* * *
Радость мышцы
витками педали
множа –
формула дали! –
выдохнуть лишнее «боже…» –
и в «где же..»
расслышится
«где ты…»
на вдохе,
так похоже
жжет, нежит
и ластится
лето.
Что ж ты бедный мой ученый
кот наукою никчёмной
выходил –
вот эту цепь?
Много ль толку, что златая –
лето как сметана тает…
Перекусим – и айда
в степь!
Нет, неужели,
слышь, неужели
даже в дороге
мало движенья,
раз на руле
занемела рука!?…
Солнце печет,
я беспечна, пока
небо в барашку,
кромка в цветочку
руль вышивает
неровную строчку…
Ветер с откоса
хлынет захлынет
разом навозом
потом полынью
падалью пылью
пыльцой медуницей
время расплёскано
лето струится
по паутинке
крыльев стрекозьих
в заумь сползая
радость сквозная
крылья и спицы
спицы и крылья…
вспоротый крот
мушья зелень у глаз
мама однажды сказала:
«за нас…»:
что акапуре –
это нестрашно…
что, акапуре
значит за наше…?
крылья и спицы
спицы и крылья…
дрожью овражьей
гнилью и прелью…
Но неужели
за нами смотрели?
Крылья и спицы
спицы и крылья…
Слышь? – так смотрели
или следили?
разворошила ямку
своего так не бывает
а там вот и всё
Доверие: до веры
настежь двери.
Не огораживай словами,
собью, размою, прорасту,
и вот, солдатик на посту,
мгновенье невпопад, без спросу
само раззявится, замрёт ___
и в лету скатится с откоса.
И взад-вперед, и взад-вперёд…
(Время своих детей не жрёт,
но и не жалует, мой ангел!)
То снег облапит тишиной,
то дождь позвякивает пальцем.
Вольно душе без постояльца
вуалькой на любые пяльцы
упасть безвольно и вольно
комком тоски осесть на дно
самой себя, всю боль-вино
вобрав сорваться
на звук в раскрытое в окно
в витке магического вальса.
Да что ж это с нами?
Всё как с теми?
Дай мне слово опоры
и я проломлю стену.
Трещины и зазоры
яви набухли снами;
я оступаюсь в сны:
податливость стены;
стена стекает по мне,
липнет; нет камней.
* * *
Народу что! Тебе ж хоть тем я
любезна буду – ну, мила –
что приоткрыла тяготенье,
велосипед изобрела,
живьем, минуя три кордона,
росточек бледного огня
прокрала… Не спалила дома…
А ты… вступился б за меня?
Виновато ткнешься взглядом,
полулыбки под ногою,
как легко летится рядом,
я, наверно, про другое,
и не с нами, а с другими,
у него другое имя,
у него другие крылья,
мера боли, мера дали,
разве б мы его забыли,
не признали, так отдали?
И вприпрыжку близко-близко
кошки-мышки жальче писка,
жарче льдышки в кулаке,
виноватее описки
на чужом черновике.
* * *
Да будет дождь! – сказал король, –
И я в лепешку –
Ой, только б, только бы пошел,
Ну хоть немножко!!..
И дождь пошел, и льет три дня,
И льет три ночи…
Король косится на меня,
Он солнца хочет.
Как грустно осязать предел
Монаршей власти,
грести по лужам, не у дел…
Какое счастье!
* * *
Тихо кликнут: На выход!
– С вещами…!?…
(Все смешные мои имена!…)
(Все смешные твои обещанья!..)
– Тот, другой, головой покачает.
И шагну я, и выдохну: …на!…
И кулак разожму, как вначале.
Носимся по орбитам
ты со своим богом
я со своей любовью
веры на всех хватает
равно простору обоим
покуда в ничейном море
носиком отбитым
тычется в глупые волны
кораблик или чайник
сам сорвался вначале
ничей в ничьей печали
отчаявшись причалить
а веры кругом без меры
веры надежды печали
За мостками край плаща твоего.
Оттолкнулась, взлетела.
Ангел твой насупился, напряжен,
мой руками развёл: разве ж он…?
Остальным – а их большинство –
никакого дела.
Вот угол для тебя. Он дан.
Он жестковат: невыбранные узы.
Вдвинь до упора чемодан;
сядь на него, упрись
в покатый потолок гипотенузы.
Неспешно осмотрись:
здесь будет жизнь.
2005 – 2007