Журнал поэзии
«Плавучий мост»
№ 1(5)-2015

Борис Юдин

Картинки с выставки
Стихи

Об авторе: Поэт и прозаик. Родился в Латвии в 1949 г.
Учился на филологическом факультете Даугавпилсского университета. С 1995 г. живу в США. Стихи и проза публиковались в журналах и альманахах: «Крещатик», «Зарубежные записки», «Стетоскоп», «Побережье», «Слово/Word», «Встречи», «LiteraruS», «Футурум арт», «Дети Ра», «Литературная учёба», «Зинзивер», «Edita» и др.
Автор нескольких книг.

Об искусстве

Если у меня был рубль
я мог сесть в кафе
скатерть в пятнах
пластиковые цветы
музыкальный автомат в углу
и взять «фифти-фифти»
то есть
пятьдесят граммов водки
и пятьдесят
очень «Советского шампанского»
курить и
говорить об искусстве.Но можно было добавить
двенадцать копеек
и взять бутылку
«сухача»
сесть на скамейку в сквере
парке дворе
стоя в подворотне
на ступеньках подъезда
выбить пробку ударами кулака
по донышку
курить
и говорить об искусстве.

А если не было рубля
то можно было сдать
старые бутылки
и взять
пару «Жигулёвского»
сорвать зубом
кольцом
о стол о забор
колючую крышечку
пить из горлышка
курить
и говорить об искусстве.

У меня есть доллар
есть штопор
есть водка
несоветское шампанское
и пиво в холодильнике
но я уже не хочу
говорить
об искусстве.

Наверное от того
что бросил
курить.

Марш
(М. Греков, «Трубачи первой конной»)

Барабан задрожит: «Просто срам!»,
Следом рявкнет большой: «Бах, бах, бах!»
Чтобы легче шагалось ветрам
С алой песней на бледных губах.

Ах, поплачь мне, валторна, навзрыд!
Шепелявь мне, трубач, о былом!
Пусть дорога от стука копыт
Окровавленным взмашет крылом.

А тарелки – безумное: «Дзынь!», –
Геликон перепуганно: «Ах!»
И седеет небесная синь,
Оседая на куполах.

Этюд пастелью
(«На берегу моря», Дега)

Пляж безлюден. Вечер. Жарки зори.
Чайка – на замшелом валуне.
Женщина идёт по кромке моря
И не вспоминает обо мне.

Мидий перламутр, осоки остров
И песок под пяткой – хруп да хруп.
Женщина, заметит рыбий остов –
Улыбнётся уголками губ:

Мол, похож на стрелку Купидона.
Небо низко, в тучах – седина,
Чаек астматические стоны,
Запах йода, гнили и вина.

Парад победы
(К. Юон)

И хотя в преддверии атак
На восток тянулись эшелоны,
Так парад в тот день печатал шаг,
Что звенели звёзды на погонах.

Как хмельной, качался материк,
Повседневной славы вожделея.
И, промокший под дождём, старик
Страшно улыбался с мавзолея.

Сидя под портретами вождей,
Там, где Пётр святой гремит ключами,
Пожирал Сатурн своих детей,
Чтоб не страшно было спать ночами.

Купание Дианы
(Жан Ватто)

Туники ткань и скан стопы.
В прохладе возле очерета –
Губительный изгиб губы
И обнажённых бёдер беды.

Лозняк скучает о дожде,
Седа прибрежная осока,
И отражается в воде
Лукавая улыбка Бога.

Тройка
(Н. Самокиш)

Блажь колокольчика. Ах, как ему одиноко!
Ветер, зима и позёмки белёсые змеи.
Лишь пристяжная сверкнёт лакированным оком
И на скаку изогнёт лебединую шею.

А небосвод, словно омут, пугает и манит.
В нём – кастаньеты копыт и заходится сердце.
Взвизгнут полозья, качнут надоевшие сани.
И не согреться уже поцелуями в сенцах.

Вспомнятся ливни и запахи сена, и губы,
Но не обнять, не увидеть ни то и ни это.
Жаль, что приметы, как песни, по-прежнему глупы.
И потому возвращаться – плохая примета.

В сладость объятий пастушек на пасторалях
Кони несут, закусив удила и хмелея.
Чтобы чернел впереди разсусаленный Палех,
Чтобы фонарь покачнулся на шее аллеи.

Вечер, дорога, подмёрзших созвездий осолки.
Ржёт кореной, предвкушая приход конокрада,
Воет ямщик так, что плачут от зависти волки.

– Слушай, таксист! Тормозни-ка. Мне дальше не надо.

Борлиголов
(Ф. Васильев, «Болото в лесу. Осень.»)

Болота край. Осина красногруда
И низок помутневший небосвод.
Болиголов, по-гречески Цикута,
Сократа безуспешно в гости ждёт.

Вот так ждала супруга Пенелопа,
Так ждут весны под снегом зеленя,
Ной мастерил ковчег и ждал потопа,
И Симонов писал про «Жди меня».

Конечно, это осень виновата
И чёрная болотная вода,
Что незаметно местные Сократы,
Родившись, разлетелись кто куда.

Туман окутал воглые берёзы
И ветерок прошёл по камышам,
И кажется – под утро быть морозу,
И не с кем покалякать по душам.

Пастораль
(П. Гославский, «Сельский двор»)

По розовым росам – и в хитросплетенье
Ветвей и просёлочных вен.
Там пчёлы купаются в пене вербены
У серых бревенчатых стен.

Запахнет навозом, дымком, самогоном,
Скопа пролетит от болот.
И хрип патефона в пространстве оконном
О девичьем счастье споёт.

За лесом рыдает пастушечья дудка,
Печальны глаза у коров,
И курит усталый Господь самокрутку,
Присев на колоду у дров.

Лесное озеро
(И. Шишкин)

Светает. Сизый аир росен.
Песок у берега сырой,
И отраженья старых сосен
Стоят в воде вниз головой.

Там выпь сутулая нелепа,
Там воздух свеж и духовит.
И сосны прорастают в небо,
И небо в озере лежит.

Распутица
(А. Саврасов)

Горизонт с утра в белесой мути,
Под окном стоит гриппозный март.
Паутина вечных перепутий.
Не ложится на ладони карт.

Падает промозглая денница,
Волчьи расплываются следы,
И седеют на пролёте птицы,
Глядя на распутье с высоты.

Отечество

«Отечество моё – в моей душе.
В моей душе дырявой…»
……….Марк Шагал

Отечество моё в моей душе
Таится, словно штрих в карандаше,
Как в птице ощушение полёта.
Покажутся седины городка,
Морщины улиц, сонная река –
И спрячутся под крышку переплёта.

Пуст памяти проржавленный дуршлаг.
Но я упрямо, как Иван-дурак,
Осколки родины держу в ладошке.
И я её совсем не берегу:
Пусть склёвывают люди на бегу
Моей души оброненные крошки.