Евгений Таран

Стихотворения

Об авторе: Род. в Москве в 1975 г. Окончил Московский государственный университет печати. Кандидат филологических наук. Автор монографии «Вокруг «Алконоста» и поэтического сборника «Книга улиц». Стихи печатались в журналах «Кольцо А», «Новая реальность», в «Журнале поэтов», на портале «Сетевая словесность», переведены на болгарский язык.

* * *
Посидим покурим навсегда.
В мире подвенечная вода.
В мире исчезает целый день.
В мире замерзает белый цвет.
В мире ничего такого нет,
Лишь скользят ладони в никуда
И колени бьются о паркет.
В мире подвенечная вода
Размывает зимней грязи след.
В мире ничего такого нет.
Посидим покурим навсегда.

* * *
Лена подписана Леной.
Оля подписана Олей.
Света подписана Светой.
Гарик никак не подписан.

Лена придёт во вторник.
Оля придёт в субботу.
Света придёт в понедельник.
Гарик никогда не придёт.

С Леной учились в школе.
С Олей — на одном курсе.
Со Светой — работали вместе.
Гарика не знал никогда.

* * *
Мокрое слово «дождь» падает на лицо твоё.
Небесные архитехники починяют мировой вентиль.
Это — лучший повод для всего сразу.
Это — лучшее слово для нового места.
Это — глагол «добро».

* * *
Мять снежные камни,
Внося в них новое содержание.
Держать их за пазухой,
Ощущая время.
С утра была осень,
Смотрящая с крыш.
А теперь снова осень,
Но этот снег
Хорошо скатывается в камни
И раскатывается обратно.

* * *
Небо летело по небу.
Дорога шла по дороге.
Такое бывает обычно,
Когда наступает хотябрь.
И призрачно, но прозаично
Я чиркал спичками пальцев.
А ветры дули на ветер,
На молоко и на воду.

* * *

Улицы Москвы уводят в лето. В детство.
В детство — летом.
В лето — в детстве.
Это просто, если летом Улицы Москвы
Не уводят
Никуда.

* * *
Фрески парадных подъездов,
Фески серебряной стражи.
Веет, возможно, востоком.
Прочее дышит на ладан.
Мы повстречаемся где-то
На перекрёстке империй.
В городе птиц-арестантов
Ждут восхищённые дети.
Они нам дорогу покажут
В край первобытного счастья.
Лебеди машут крылами
И не хотят возвращаться.

* * *
Красное лето с горелой капустой.
В тамбуре правильно, в тамбуре пусто.
Поезд уходит в межзвёздную муть.
Ты постарайся, товарищ, уснуть.
В этом вагоне на всех остановках
Кто-то смеётся ужасно неловко
И сотрясает, как думаю я,
Прочный фундамент небытия.
Едут в вагоне одни лишь химеры.
Лишь обернись — и увидишь примеры.
Каждый стремится себя превозмочь,
Каждый мечтает кому-то помочь.
Кто мы с тобою? Скажи мне, товарищ.
В наших сердцах пепелища пожарищ,
В наших сердцах мировые дела.
Нету лишь песни, она бы вела
Нас по-над рельсами, струнами, реками,
Над шаурмою и чебуреками.
Красное лето, добрые дни.
Только, товарищ, не обмани.

* * *
в вагоне заполненном близнецами
наблюдаешь вокруг свои отражения
хочется пересесть на другой поезд
вместо этого говоришь себе
будь спокоен не хами и не толкайся
НЕ ЗЛОУПОТРЕБЛЯЙ
внезапно вагон сильно сотрясает
и все близнецы сбиваются в одного
на ближайшей станции он выходит

* * *
Тигры в шампанском купались
Где-то на крыше отеля.
Но понимали едва ли.
Думать могли еле-еле
Тигры на крыше отеля.
Рушился миропорядок.
День был томительно жарок,
И не хватало рейхсмарок.
Трупы в шкафу подвизались
Где-то в подвале отеля.
Ружья на стенах стреляли
По незаряженной цели.
Прочее мутной рекою
В бурное море стекало.
Только хотелось покоя,
Но унесли одеяло.

* * *
Мне снятся сны о станции твоей,
Где я провел не так уж много дней,
Но увлеченный видом из окна,
Смотрел в него и видел тишину.
В который раз я вижу этот сон.
Теперь пора искать его причину.
Быть может дело в том, что гололед,
Какая-то похожая зима,
Смеясь, уходит по ближайшим рельсам.
Или вон тот с газетами киоск,
Где иногда бывали сигареты.