Ия Кива

Город у моря похож на подножие неба…

Стихи

Об авторе: Родилась в Донецке. Лауреат III Международного молодёжного поэтического конкурса имени К. Р. и Международного фестиваля литературы и культуры «Славянские традиции – 2013», дипломант I Международного литературного Тютчевского конкурса. Лауреат литературной премии имени Юрия Каплана (2013). Стихи публиковались в журналах «Студия», «Слово\Word» и «Нева», «Журнале ПОэтов», интернет-журналах «Пролог» и «Лексикон», в альманахах «Ликбез» и «45-я параллель», в сборниках «Пушкин в Британии – 2013», «Пушкинская осень в Одессе – 2013» и др.

Город у моря

Город у моря похож на подножие неба,
Ты слышишь ангелов клёкот, дыхание Бога,
Чёткость его камертонного чуткого ритма,

Здесь можно пить синеву, обходиться без соли
С блюдом любым, и морскою водой вместо хлеба
Утром и вечером щедро кормить своё брюхо,

Или, раскинувши плечи, качаться на волнах
Длинным изогнутым стеблем в плоту Хейердала,
Шепоты мёртвых армад различая сквозь тину,

Даже во сне в твоих мочках рокочет бесшумно
Память творения мира и память потопа,
Зыбкий песок чертит в воздухе буквы молитвы,

Льющейся за горизонт между небом и морем.

* * *
Когда я умру, пришпиль меня к небу, слышишь?
Не хочу лежать в картонной коробке, хочу дышать
Облаком на тебя, снегопадом, градом,
Слизывать лёд твоих ран карманным дождём,

Биться, биться внутри тебя нерождённой дочерью,
Полыньёй морщин строчить в тебе строчки,
Болтаться на верёвочке вырванным календарём
Из листка твоей жизни,

Просто пришпиль меня к небу, слышишь?

memory

когда на землю первый бледный снег
опустится снежинки затолпятся
у входа в вечность
дом услышит эхо
звучания далёких голосов

и он ей скажет
был ли бог и был ли бег
я наг и пег
я пепел от коробки
с изображением недетского лица

а ты была ребёнком ты была
ребёнком ты была с ребёнком
не от меня рождённым от меня
зачатым неумело и неловко

и вот его я встретил и она
живёт во мне и смотрит как живая
я говорю ей не люби меня
и кровь из носа падает на скатерть

течёт по скатерти и ухает в паркет
как я в тебя тогда потом когда-то
а ты мне отвечаешь тихо нет
здесь все не от тебя
ступай отсюда

и он уйдёт, хватая воздух ртом,
катая звук под липким языком,
что здесь ещё они сказать могли бы
что жизнь прошла
а всё-таки звучит

Рагнарёк

вот оно, ощущение, будто все филологи умерли
Аверинцев Сергей Сергеевич
Бахтин Михаил Михайлович
Лотман Юрий Михайлович
и далее по алфавиту

лежат себе в пыльных гробиках
серии «Академия»,
серии «Азбука-Классика»,
печатаются, не читаются,
нерэзбэ, нерэзбэ некому даже поставить

на смену пришли все как один нефилологи,
говорящие, будто филологи давно умерли,
добавляющие почему-то фразу «Мы, филологи…»,
хоронящие каждый день по одному автору

голос с задней парты их обрывает:
«ну какие же вы, – говорит, – филологи,
если все филологи давно умерли,
и вообще это работа Ницше,
а филология ещё вовсе не начиналась…»

вот вам и Рагнарёк,
вот вам и список литературы,
вот вам и рука, качающая колыбель Античности,
а сейчас помолчим минуту,
итак, Жан-Батист Поклен – умер

* * *

Этот гробик – твой, мальчик, твой, не бойся, ложись,
Зажимая в ладошке пулю по имени жизнь,

Мы не верили в смерть, видишь – крестики из фольги,
Слышишь – все колокольни сорвали себе языки?

Мы тебя не забудем, веришь ли, веришь ли, ве…
Вера кровью в землю стекает по шву в рукаве,

Комом в горле встают песнопенья, молитвы, псалмы
Посреди этой чёртовой в хаки одетой зимы,

И февраль, доставая чернила, плачет навзрыд,
И свеча на столе, оплывая, горит и горит…

* * *
думаешь, что включаешь Баха,
в колонках военные марши,
думаешь, что это Яша Хейфец,
слышишь жалобный свист снарядов,
скрипка звучит грубее,
колоратурное сопрано войны
на октаву выше,
кровь заливает уши,
смычок убили