Из цикла «Десять измерений любви»2. Состоятельность

Когда б спросила ты, что я упорно
Как дальний форт, забвеньем осажден,
Что ненависть терзает мои стены,
Ничтожеств и хозяев новой жизни
Мои крутые беспокоят башни,
Что в аппарелях не найдя орудий,
Исчезнувших тому уж лет пятнадцать,
Они глумятся над моим подножьем
И пишут оскорбленья на воротах…

Ты знаешь, и отец, и профессоры
В мою звезду не верили, ласкуньи
Мой грозный фатум услыхав в шептаньях
Провидиц черных, поспешили в буднях
Ее убить чужим столом и ложем.
Еще ты не спросила, что ж в чужбину
От бедности бежал я и настигнут,
Чтоб в годы мужества достойных дел заместо
Одним лишь одиночеством делиться.
И чем еще? Провинностью любови?
Моим стремленьем победить усталость? –
От якоря так устает железо
Поросшей цепи в гавани умершей,
И обрывается он первым в темноту
С посудины, что и сама невдолге
С ним встретится, обломками сроднившись.

Твердыни не спасают, ты права,
Суровый львицы дом – у сердца льва.

4. Время

Известен трюк, но вечен, как театр:
Вихрь духовых оборван, через рампу
Клюкой откинутой ушиблен капельмейстер,
Седой образины горбатый нос и кудлы, –
Всё сброшено! И тучность подкладная…
В них распрямилась дева тетивой,
Всей стройностью, танцуя возжелавшим
И грацией породистой кобылы
Дразня партер мужчин, от сна трех актов
Вскочивших видеть. Дам перекосило
Программкой отхлестать своих супругов…

Пусть зрелость, различимая вблизи,
Тебе комедии подсунет реквизит
Злокозненно. И пусть твой каждый выход
Морщин или сутулости прибавит.
Ты плачешь, и не знаешь, – для меня
Одно желанье навсегда осталось –
Испортить грим объятьем безрассудным,
В тебя, как в водопад, как в сон исчезнуть,

Чтобы нетленное в тебе любя воочию,
В цветенье окунуться всякой ночью.

5. Женственность

Будь глух и слеп, то подхватив объедком,
Природой отшвырнутым, осязанье,
Я был бы всех ваятелей превыше,
Перстами подражая совершенству,
Столь упиваясь, что мои фигуры
Теплом дарили б материнской юни,
Средь зимней ночи приютив бездомных.

Беззубо улыбаясь, как подкидыш,
И я, бытье забросив, в эту небыль
Светящимися кончиками пальцев
Безмлечных снов твоей груди б касался,
Прижат и отнят у всегрязей мира,
Благословенный и желанный, (ну-же!)
Итог проклятого пути достигнув.

Я скульптор ласк, тобою упоен,
Я зрю ладонями и убежав из слуха
За временем в полвремя, вне времен
Лишь стук слепой любви мое услышит ухо.

Посрамлены лекарства лишь едва
К твоей груди прижмется голова.

6. Тщетность

Я – взор зевак, когда-то пораженный
На улице волной твоих движений,
Тот астроном, что в центре мирозданья
Твой юный зад, смысл сущего, поместит.
Я, дара власть беспутно расточавший,
И в речи выспренной, положенной на струны
Купал тебя, приворожив к соитью.

Я грифелем желать тебя давал
Двумстам на дню ценителям захожим.
Желать как я, отчаяться как я.
Всю жизнь свою нелепостью жестокой
Считать внушал за ложе не с тобой.
Дразня весь мир охочий до красавиц,
Звучать велел, штрихами правил,
Лепил безудержный перфекции обман.

Но женщина! Вся сладость, что она
Неисправимою Творцом завершена.

10. Двойственность

Как бедолага под дырявым кепи
Запретный титул от соседей скрывший,
Смертельною угрозой обескровлен,
Возвания к шуанам гордо правит,

Как ювелир истсайдский выставляет
Астерикс Савской с вызовом в витрину,
Из недр пустыни призванный Каббалой,
И сеет сам соблазны к ограбленьям,
И всё ж предвидя, в тайники не прячет,
Чтоб аргумент владычества бесчинный,
Обогревал души его паралич,

Как морфинист домой спешит с опаской
И предвкушать боится до минуты,
Когда запершись, ампулу обломит
И ступит в сны, его эрзац оргазмам,
Где с ней, вернувшейся, в объятиях он умер.

Как юноша обманутый вербовкой,
Сносящий труд позорный и издевки,
На койке обанкроченой „калоши“
Таит лагун упрямую прозрачность,
Величия и мужества зародыш,

Так ты, двойная жизнь, мне суть верни,
И опои растленьем, и распни.

* * *
Ты звонила вчера из офиса,
………………..перемигиваясь с арабесками,
Будто спящий амур из оникса
………………..на экране твоём отблескивал.

Над победой всеблядья и тленности
………………..и с подбитым крылом из оникса,
Я нелеп в твоей современности,
………………..как хорал в туалетах Макдональдса.

Ты хвалила нового Каина,
………………..упрекала меня своенравного,
В мир звала, где плебей хозяином,
………………..инородца навек бесправного.

* * *
Ты присылаешь пустые конверты,
Ты повседневность жгучей омерты,
Дальний улус за экраном в ноутбуке,
Ты при падении не крылья, а руки.

Ты мой обменник злата на золотце,
Стан за дымами в степи расплывчатой,
Ты милосердия пристрел в ночи…
Ты мои половцы,
Ты мне радимичи,
Ты у меня кровоточишь.

* * *
(Вольный пер.с английского из Джона Китса)

Опять я чувствую руки ожившей плен,
Где в ласках прежний холод намерений
Пахнёт могилой и отравит дни,
В чём я не обманусь. Но стылым потом снов
Твоя мне сердце обескровит прихоть,
И в моих жилах жизнь сойдёт на нет.
Всё с лёгкой совестью могла б ты созерцать,
Но сдержан я с тобой.

Литания

(Вольный пер. с польского из Юлиана Тувима)

Молюсь, о Боже, жарко,
Молю Тебя сердечно:
О бедах покорённых,
О ежедневно ждущих,
За безвозвратность мертвых,
За немощь обреченных,
За грусть непониманий.
О без надежд просящих,
Осмеянных в обиде,
О мелочных и глупых;
Бегущих, задыхаясь,
За доктором ближайшим;
Что из столиц вернулись
Домой с упавшим сердцем.
За оскорбленных грубо,
Освистанных в театре,
О нудных, мерзких, серых,
О слабых, угнетённых,
И кто уснуть не может,
И кто боится смерти.
Толпящихся в аптеках,
На поезд опоздавших.
О всех живущих в мире,
За их заботы, спешку,
Расстройства, сожаленья
И разочарованья,
За боль и за тревогу,
За скорбь и неудачи,
О всех их содроганьях,
Что были не от счастья
И радости, которой
Их путь осветишь вечно,
Молюсь, о Боже, жарко,
Молю Тебя сердечно.