Два солнца

Кощунственный огонь пожрал и плоть и твердь.
Бросается зверьём в глаза мои громада
Двух солнц. Одно – моё, другое – Ленинграда
И тех людей, что кинулись во смерть,
Спасая город, ставший частью ада…
Но белым людям чёрных снов не надо,
Они мечтают жизнь влачить без снов,
Без праздников, без радости, но с хлебом.
И древний дед, с тоской глядящий в небо,
Сегодня жизнь на хлеб сменять готов,
Но в Ленинграде нет в достатке хлеба,
Зато полно над головами неба:
Хоть пей его, хоть кулаком круши…
Зачем вершить победные парады
Под солнцем тем, что родом из блокады,
Когда восходит солнце из души?

Слякоть

Играю в непонятную игру–
Какие–то слова и темы строю.
Моя страна напомнит мне нору,
В которой жив, но ничего не стою.
А может быть Россия это сон,
Где я свободен в собственной квартире,
Где ем картошку или пью рассол,
И рассуждаю о войне и мире.
Про всё забыть, уйти в туман души,
И про любовь дурным стишком поплакать,
Ведь русский Бог куда-то в мир спешит,
Не замечая, что в России слякоть…

Лампа Ильича

Дом заброшенный. Окно
Смотрит глазом человечьим.
Здесь живут бомжи давно,
Думы думая о вечном.

Спит на груде кирпича
Кот – изодранная шкура.
Словно лампа Ильича–
За окном луны фигура.

Сном счастливым спят бомжи.
Их разбудит кто – едва ли…
А луна в окне дрожит,
Будто спиртом накачали.

Пьяный поэт

Не надеюсь больше на успех,
Греясь у подножья чьей–то славы.
Посылаю на хрен судей всех
Добрым словом, ведь они не правы!

За себя держусь, чтоб не упасть,
И соседке „счастие“ пророчу.
А когда сосед раскроет пасть,
Я его стихами обесточу.

Что ж ты, Боже, не поможешь?

Бродят взад-вперёд повесы
Видов всех, и всех мастей.
В душу с неба лезут бесы,
Навалясь толпою всей.
По селу гуляют черти,
Будто бы чего-то ждут.
В деревенской круговерти
Все вокруг безбожно врут
О Москве, о президенте,
О каких-то мелочах,
О соседе – интервенте…
Сколько радости в глазах
У людей, которых знает
Целый русский мир теперь…
Добрый Бог на них взирает,
Открывая с неба дверь
В деревушку, где старухи
Строят жизнь без стариков,
Где от горя и разрухи
Умереть любой готов.
Бог сознание тревожит –
На моём стоит пути:
Что ж ты, Боже, не поможешь
Нас от нечисти спасти?

* * *
Тоска в глазах моих. Но всё же
Не опущу повинных глаз.
Меня убьют, но чуть попозже
И проклянут, но не сейчас!

Я видел как растёт крапива
У божьих стен и в ширь, и в рост,
И как глядит на храм учтиво
Крестами серыми, погост.

Среди могил мне тошно было,
Когда однажды, поутру
Одна из них проговорилась,
О том, что я, как все – умру.

Упав на землю от бессилья,
Лицом в вонючий перегной,
Я умер бы…
……….Кабы не крылья
Те, что взметнулись за спиной.

Чувство беспредела

Навязчивое чувство беспредела
Меня лишило радости и сна.
Какая всё же дикая страна:
Опять мужицкой крови захотела!
А я желал и праздников, и мира,
Но Русь моих желаний не учла
Свои справляя грешные дела…
…Ей не нужна моя больная лира,
Что греет душу добрыми словами…
…Я тот мужик, который смерти ждёт.
И твёрдо знает: смерть к нему придёт,
Чтобы обжечь холодными руками.
…Живу один, никто не охраняет
От злобных слов… На дальнем рубеже
Не умер я… Но не живой уже.
И плоть моя в декабрьский
………………..лёд вмерзает.

Азропорт

Во мне смешались дни и ночи.
Ночей темнее нынче дни.
В аэропорт, как в Божьи очи,
Неспешно падают огни.

И возвращаются обратно–
Земного блага не хотят.
Нездешний дед бубнит невнятно,
Что это ангелы летят.

Русские вороны

Я окунаюсь в девяностый год.
Иду, как все – беспечною походкой.
И в очереди пасмурный народ
Весь день стоит за колбасой, да водкой.
Всё кажется, что светлых пятен нет
В судьбе страны. Одни лишь только стоны,
Да в небе птиц чернеющий букет –
Верны России русские вороны.
Я удивлён такой вот их любви,
На птиц взглянув влюблёнными глазами.
Россию покидают соловьи,
А вот вороны остаются с нами.
Свои дела житейские верша
Мы чёрных птиц не раз ещё обидим…
В вороне русской – добрая душа.
Но мы спешим. Мы добрых душ не видим.

Облака

Я доверяю с детства облакам.
Мне кажется – я с детства небожитель.
Не облака плывут. Плывут века,
Стремясь в свою небесную обитель.

И где–то вдалеке, у Божьих врат,
Быть может я однажды робко встану:
Зачисли, Бог, меня в небесный штат,
И я не верить в Бога перестану.

Мёртвая птица

Всё в этом мире оставлено мной на авось.
Мёртвая птица разбудит меня на рассвете:
Как тебе, Витя, в туманном пространстве жилось,
В дни, когда был ты за всех проходимцев в ответе?

Я просыпаюсь от птичьего крика. И – рад.
Словно из смерти в холодном поту просыпаюсь…
Мёртвая птица из Мёртвого царства оград –
Я из Живого сегодня к тебе возвращаюсь…

Сухари

Хранил мой дед в корзине сухари.
Корзину прятал в закутке за печкой
Бывало ночью, встав в углу со свечкой
Молился он, но слов не говорил.
…И слава Богу, что в пучине дней
Дед слов просящих так и не услышал:
От голода спасались только мыши,
Которые не знают о войне.

Яблоки

Ночью поздно горел наш дом,
И рыдали яблони стоя
Под объятым огнём окном,
Будто вышедшие из боя.
Мне казалось: рассвет в слезах
Вылез к людям. И все узрели,
Как, печёные, на ветвях
Чудо–яблоки в мир глядели.

Обходят женщины мой дом

Герань–старушка на окне,
Притихла от конфуза:
Не ходят женщины ко мне,
Не навещает Муза.
И даже Любушка тайком
Давно ушла к другому…
Обходят женщины мой дом,
И лишь Пегас по дому
Привычно ходит по углам,
Глаза прищурив сыто.
И слышу я, как тут и там
Стучат его копыта.