Амарсана Улзытуев

Стихотворения

Об авторе: Улзытуев Амарсана Дондокович род. в 1963 году в городе Улан-Удэ. Окончил Литературный институт имени Горького. Публиковался в журналах «Арион», «Дружба народов», «Юность», «Байкал» и др. Автор поэтических сборников «Утро навсегда» (2002) и «Сверхновый» (2009; послесловие Александра Еременко). Живет в Улан-Удэ и в Москве.

Улыбка в метро

Возможно это был индус или непалец,
Восемь миллиардов блаженных мимических мышц его лица улыбались,
Трудолюбивая его улыбка неизвестно о чем в вагоне хмуром метро
Тронуло мое иудео-христианнейшее мусульмано-даосско-буддийское сердце…

На фоне задумчивости или печали дорогих моих соотечественников
Надо же, так светло улыбаться…
Русский ли ты добродушный или бурят хитромудрый, украинец веселый, премудрый еврей
Родина, вероятно, у всех одна – эта божественная улыбка…

Останавливающая время, – мне нравиться в ответ останавливать время,
Историю завершать битв за место под солнцем,
Бесконечность дурную великих и малых братоубийственных войн,
Битв укрощать – упанишадой улыбки – свирепую махабхарату…

Ты, Господь Кришна, все-таки благословил эту войну,
Так ли это было нужно – братьям уничтожать братьев, исполненных демонами,
Возницей Гнева Божия своего – несравненного Арджуны,
Вожжи боевой колесницы отпускаешь над Курукшетрой, и любые грехи…

Оживить ребёнка

Оживить бы эту крохотную девочку, что на руках у отца,
О, оживить бы, пусть в куклы свои играет,
А не осколками от гаубичных снарядов,
А не хвостовым опереньем ракет залповой установки «Град».

Кто нашу Полиночку ухватил за бочек,
Кто нашу кровиночку утащил во лесок –
Щоб в орудийном прицеле – жили и пели,
Говорить и умирать хотели?..

Крутится-вертится того света серенький волчок,
Крошит в окровавленный космоса комок,
Тащит на убой под ракитовый кусток –
В тоненькое одеяльце завернутую, баюкая, несет…

Баю-бай, свет Полина Витальевна, баю-бай!..
Бабай по ютьюбу успокаивает – то не снаряды, то новогодние хлопушки от Деда Мороза…
Баюшки баю,
Бездны мрачной на краю…

Красноярский восход

Края, где правит царь-рыба со смотровой площадки над городом,
К России прирастая писателями, художниками и заводами,
Красноярска, вечного сталелитейного града, окрест,
Крыш посреди родины, православных молитв, рекламных щитов ОАО РЖД,

Книжного фантастического шкафа под открытым небом на Мира 83,
Крылатых горнолыжников, рефлектирующих над тайгой,
Кровь с молоком девушек в обнимку с Красноярскими Столбами,
Красных, как пожарная лопата, хвостищ тайменей из рек и книжек Кузнечихина,

Кротких стрельцов и будущего императора конного,
Крамолу и смуту попирающего властным подбородком, ибо – тяжела ты карма народа –
Красноярца великого кисти,
Классного парня из Канска, соседа по авиарейсу – с рассказами про тофаларов –

Красно богатырско солнышко восходит над Енисеем,
Красивейшина, как сказал бы Хлебникова ученик…

Астероид

Космоса где-то
Космы и косы откинув,
Лебедя на подносе, ледниковый период, аккуратно неся,
Лето и лепет умолкнут на тысячи лет,
Лап и ладоней Земля
Ласково так уже не попросит крутиться…
Словно чиновник какой, причинно-следственных связей закон всемогущий –
Слово, которое было в самом начале и тварей,
Пером огненным, заратустроликим, и что-то там еще на планете
Перечеркнул,
Как документ равнодушно и в ультрамарин бесконечного космоса смотрит земля,
Карму дурную сжигая последний вулкан догорает,
Как это так — никому не дано из живущих стать Богом,
Стать Его Сыном,
Стать Его Другом,
Стать Его Богом.
Поэтому, как черновик с динозаврами эта планета…
Поэту работать еще и работать.

Разделка барана

И пока ненасилья идя трансцендентным путем,
Извлекая из гиперпространства кумыса броженье –
Эти степные народы еще не нашли
Эсхатологический способ питаться чистой энергией солнц,

Созерцаю необратимый процесс
Согласно второму закону термодинамики,
Вспарывания брюха, проскальзывания руки под шкуру – оторвать аорту,
Взмахи и песнопенья ножа…

Как от кишок отделяются Солнце и Млечный Путь,
Космос от небытия, тело от иллюзорного тела,
Сотворяются суша, эфир, Мировой океан,
Отворяются бездны, возникают начала начал…

Создается природа, человечества варится крепкий бульон,
Сок совершенства и жизни сочится,
Гости отведали плоти и крови, и потрохов,
Кости – собакам, и на дворе, свежесодранно, неба руно золотое дымится…

Омулевая бочка

Славный корабль омулевую бочку свою
Сладить решил, дабы, как в песне великой,
Священный Байкал переплыть без весел, руля и ветрил,
Свет Николай Федорович Лупынин из поселка Култук,

Вот он нашел из-под кабеля деревянных бобин,
Ведь не пропадать же добру на мусорной свалке,
И сконструировал чудо-плавсредство свое
Искренне веря, что молодцу плыть недалечко.

О тяжких цепях, о старом товарище, что бежать подсобил,
О пуле стрелка, что беглеца миновала,
Второе столетье поет-размышляет самодержавный народ,
То сбросит царя, то на море качается в бочке.

Вспомнил я детство мое, омулевую бочку в сенях,
Вспомнил поселок Боярский, рыбаков-браконьеров,
В драке солдатским ремнем будреевским братьям грозил,
С другом, Серегой, я пел, по шпалам идя домой по привычке…

Ноготь небожителя

Жить в небе и наблюдать облака здесь удобнее,
Жимолости вкус, горчинки – здесь в Бурятии жить,
Где коровы жуют эдельвейс, цветок альпинистов,
Где головою в космосе, гуляешь по городу.

И тем, кому вечность здесь обретать спокойнее,
Итигэлов, йогин нетленный, в позе лотоса здесь и сидит,
Для живых, с сознаньем бессмертных, совершенно нормально,
Что живее и старше страны его срезанный для изучения ноготь.

Горчинки, ибо жить в небе – немного щемяще и грустно,
Горный ландшафт, облака пред тобой и вокруг вызывают восторг и уют,
Так не хочется с этим пронзительным всем иногда расставаться,
Тем, у кого ничего, кроме синего неба и вечности, нет.

С сознаньем бессмертных, вдыхающих ветер с Байкала,
Сопок старинных сияньем, степей колыханьем, дыханьем тайги,
Едешь, местами во весь окоем одно только вечное синее небо,
Видишь один только бисер таежной гряды где-то вдали.

Облака пред тобой и вокруг, под тобой только древние горы,
О бока их порой в невесомости трется соседней галактики бок,
Оттого и местами они до бескрайних степей, косогоров альпийских
истерлись,
Отчего и дышать здесь трудней, что разреженный воздух густей.

И текучие песни людей испокон здесь протяжно и туго так льются
Итигэлова словно тягучая, словно в квазарах пульсируя, кровь,
Как же нужно так петь, чтоб уметь навсегда на земле оставаться,
Кем же нужно здесь быть, головой чтобы в космосе жить…