Михаил Горевич

Человек Нового Возрождения

Её зовут Каринэ, Каринэ Арутюнова, а некогда она привлекала многочисленных почитателей своего таланта в Сети под псевдонимом Мерче. Уже тогда, после прочтения нескольких рассказов, я понял, что имею дело с высочайшей прозой. Ряды слов были умными, энергичными, полными движения и мужества – и трагические переживания прошлого двух скрестившихся в писателе народов, еврейского и армянского, не заставляли опустить руки, но выражали волю к жизни.

Может быть, самое важное в Каринэ – редкостное пространство подсознательного, то «Mare Incognita», что выносит на лист бумаги мерный звук строки. И строка, прекрасная как Афродита, идет меж людьми.

Мы стали переписываться, встретились. Небольшого роста, красивая женщина, не слишком много она говорила, а больше радовалась всему – лесу, реке, людям, козам у ограды подмосковного монастыря… И еще в ней всегда чувствовался Мастер, и тогда, и теперь. Работает она ответственно, много, и каждое неверное слово – повод для уточнения и доведения текста до возможного совершенства.

У Каринэ вышло несколько больших книг рассказов, две последних «Дочери Евы» и «Счастливые люди». Прочитайте и вы поймете – Каринэ один из ведущих современных прозаиков. Она продолжает традиции Бабеля или Шолом-Алейхема, или других разноплеменных рассказчиков, но голос другой, собственный… Часто сострадательный, а бывает он голосом гор, песней пастухов и дудука… С её честным и бесстрашным отношением к любви, с прощением человеческого в человеке, Каринэ Арутюнова наследует основное в литературе – гуманизм.

Но важно сказать и о многосторонности ее огромного таланта. Каринэ великолепный художник, тонкий, умеющий красками рассказать то, что не выскажешь словами. И еще – она поэт, хотя проза Каринэ Арутюновой всегда на грани со стихами. И проза её рассказы, и стихи. Стихи не формально, а по мере вложенной в слово музыки, плотности и многоцветности образов, энергии, которая отдается людям…

Вот все это – мастерство, многочисленные умения, ученость, никогда не выставляющая себя напоказ, гармония, которая не боится сказать о казалось бы запретном (так человек явился в наготе на картинах среди средневековья), гуманизм, позволяет мне говорить о Новом Возрождении и о Каринэ, как об одном из очень немногих мастеров этого современного Ренессанса. И в этих людях надежда, и в этом смысл надеяться на великую роль культуры…

И еще несколько соображений.

Уже отмечено, повторю – проза К. Арутюновой одновременно и поэзия. Энергетика рассказов Мерче близка энергетике поэзии, ее произведения результат «бушующей в тексте энергии», некая мощь, превращающая слова и фразы в «единую материю».

Разве поэзия рождается из умствований? Нет – из способности автора собрать энергию и передать ее людям с помощью того или иного литературного инструментария. Задача формы сделать такую передачу наиболее полной, физик сказал бы: «использование энергии с максимальным К.П.Д.» Каринэ Арутюнова умеет справиться с энергией.

В одном из замечательных рассказов, «Скрипка Готлиба», об обучении искусству, о творчестве, о земной нищете и грязи в которых рождается небесное, Каринэ пишет:
«И тут происходит то, ради чего стоило тащиться по унылой дороге из захудалого местечка, мерзнуть в коридоре на сундуке, есть похлебку из картофельных очисток и исходить кровавым поносом в холодном нужнике, – те самые пальцы, которые только что безжалостно раздирали нежное куриное крылышко, исторгают нечто невообразимое, отчего наступает полная тишина, которую не смеют нарушить ошалевшие от первых холодов мухи и степенно прогуливающиеся за окном лиловые петухи, – протяжно, изнурительно-медленно смычок рассекает деку и взвивается острым фальцетом, – отсеченная петушиная голова отлетает в угол, а изумленный птичий глаз заволакивается желтой плевой, – скособоченная фигурка в лисьем салопе раскачивается и замирает, – оборвав музыкальную фразу, старик обводит класс сощуренными цвета куриного помета глазами и, цокая языком, наклоняет голову, – а»?

Разве это не поэзия, – а?

Некогда Гарсиа Лорка говорил: «сигирийя начинается жутким криком, который делит мир на два идеальных полушария, это крик ушедших поколений, острая тоска по исчезнувшим эпохам»… Это об энергии творения. Но, пожалуй, важнее сегодня другие слова Лорки из тех же рассуждений о канте-хондо: «Нельзя допустить, чтобы самые глубокие и волнующие песни нашей таинственной души обзывали кабацкими, грязными; нельзя допустить, чтобы нить, связывающая нас с загадочным Востоком, была натянута на гриф кабацкой гитары; нельзя допустить, чтобы алмазные сердца наших песен пачкали дешевым вином руки подонков»…(пер. А. Грибанова)

Такое высокое отношение к слову есть у Каринэ. Жительницы земель будущей литературы… Будущей, но умеющей, как и старые мастера, передать читателю веру в свет…

Если же вернуться и сказать собственно о стихах, основное, – стихи Каринэ пишет только тогда, когда невозможно о чем-то сказать в рассказе или картиной. Никогда иначе! Ни за что!..

Некогда я написал о Каринэ Арутюновой, что мне кажется – она идет по канату над многими городами, странами, людьми. И балансирует между землей и небесами, и никогда не падает. Многие города и страны? Да, так и произошло – много времени проводит Каринэ в путешествиях, и всегда легко спрыгивает к людям с каната, говорит с ними, как своя. И появляются книги об этом пути…

Удачи, Мерче! Побед, Каринэ Арутюнова!