Валентин Нервин

Три желания

Об авторе: Нервин Валентин Михайлович – поэт, член Союза российских писателей. Автор 17 книг стихотворений. Лауреат литературных премий им. Н. Лескова и «Кольцовский край» (Россия), международного литературного фестиваля «Русский Гофман». Удостоен специальной премии Союза российских писателей «За сохранение традиций русской поэзии» (в рамках Международной Волошинской премии). Дипломант Всероссийской поэтической премии им. А. Ахматовой. Лауреат национальной литературной премии «Золотое перо Руси».
Стихи переводились на английский, испанский, румынский, сербский, украинский языки. Живет в г. Воронеже (Россия).

Мария

Выше города – небо весны –
надо всеми домами, дымами…
Но какие заветные сны
пролегли между небом и нами!
Накануне живого тепла,
по традиции патриархальной,
просыпаются колокола
на ликующей ноте пасхальной.
Возле храма толпится народ:
кто венчается, кто поминает,
а Мария сидит у ворот
и младенца в тряпье пеленает.

* * *
Когда я в небо долго не смотрю,
то знаю, сколько прожил на земле;
а погляжу – и сразу воспарю,
как Птица Счастья
об одном крыле.
На небе есть такие уголки,
такие территории, куда
во сне летят больные старики,
по счастью,
молодея навсегда.

* * *
Осталось про запас немного сил,
но время жизни движется к итогу
и женщины,
которых я любил,
на пенсию выходят понемногу.
Архангелы покуда не поют,
но радости кончаются до срока:
мечты не греют,
а друзья не пьют
и до Христа – как до Владивостока.
Я выступаю в роли чудака,
привыкшего по жизни, без оглядки,
надеяться на лучшее,
пока
слова любви находятся в остатке.

Ночная птица

Всю недолгую ночь напролет
между Южным и Северным полюсом
перелетная птица поет
о любви человеческим голосом.
И звезда от любви до земли
долетает ночными зигзагами,
и плывут по морям корабли
под красивыми гордыми флагами.
…Эта жизнь утечет, как вода,
но поет и поет непонятная
птица, женщина или звезда –
перелетная,
послезакатная…

* * *
…выпила недорогого вина,
как-то неловко потом пошутила
и на меня посмотрела она
так, что дыхание перехватило.
Долго ли коротко, жизнь прожита –
я не ищу для себя оправданья.
Но вспоминается женщина та
и –
перехватывает дыханье…

* * *
Пока стрижей стремительная стая
выныривает с облачного дна,
лежу в траве, до неба дорастая,
по лабиринтам воздуха и сна.
Пути господни неисповедимы
равно для птиц, деревьев и земли;
фантазии мои необходимы
какому-нибудь облаку вдали.
А ветер, налетая временами,
раскачивает сны и тополя,
и с высоты,
которая над нами,
не разобрать,
где я, а где земля.

* * *
Сидит человек у реки
и слушает голос воды,
и мысли его далеки
от века
на круге беды.
А век человека влечет
по той траектории, где
река никуда не течет,
и только
круги по воде.

* * *
Деревья никогда не спят
и – во саду ли, в огороде –
чуть ветер – листья шелестят,
по человеческой природе.
…..Есть заповедная страна,
…..где все по-своему неправы,
…..но помнят наши имена
…..деревья, облака и травы.
…..Они живут накоротке,
…..чужую память опекая,
…..и поминутно окликая,
…..на шелестящем языке.

* * *
Не знаю, как там – на далеких планетах,
а здесь – угорелые души людей
летают в каких-то полутора метрах
над уровнем улиц и площадей.
Земля подарила свое притяженье
назло человеку и, как ни крути,
но разнообразные телодвиженья
душа совершает еще во плоти.
Наш мир ограничен и необитаем
для ангелов и серафимов, а мы
в полутора метрах от жизни летаем,
когда получаем бессмертье взаймы.

Денежка

Помнишь: Ялта, сумерки сезона,
квелые осенние цветы…
Оставаться не было резона,
по причине полной нищеты.
Накануне сдали стеклотару,
за червонец местному менту
продали хорошую гитару
и ту-ту.

Запорожье…Белгород…Воронеж…
Только, по законам естества,
ничего ты, девочка, не помнишь:
умерла за день до Рождества.
В тамбуре последнего вагона
я стою на долгом сквозняке,
денежку для хмурого Харона
зажимая в потном кулаке…

* * *
В этом городе областном
даже воздух уже не тот…
Липа старая под окном
от усталости не цветет.
Мы состарились вместе с ней –
устаканились, отцвели.

Но в один из осенних дней –
на оставшиеся рубли –
я возьму проездной билет
в тот июнь, где, дыша тобой,
осыпается липов цвет
по-над городом и судьбой…

В дороге

Природа на золото не мелочилась,
на музыку тоже; да, что говорить! –
такая прекрасная осень случилась,
и как же за это не благодарить?
Опавшие листья летят за машиной,
а память моя за годами летит
и чудятся за придорожной крушиной
воздушные замки моих Атлантид.
И музыка в них на закате играет,
и женщины там без печали поют,
а дети гербарий любви собирают –
осенней листве умереть не дают.
Я так благодарен судьбе и природе
за эти недолгие теплые дни!..
Зима на пороге,
душа на свободе,
а люди в дороге.
Но мы не одни.

* * *
Зарядили дожди бесконечные,
слезы капают наперебой.
Мы с тобою земные, невечные,
мы из плоти и крови с тобой.
Потускнели пейзажи окрестные,
время года пошло на закат,
регулярные силы небесные
взяли наши сердца напрокат.
Если жизнь – это лишь ожидание
невозможного, то, уходя,
на прощание, как на свидание,
подари мне улыбку дождя.

* * *
Вот и осень по жизни пришла,
листья заживо падают в спешке;
у кого не попросишь тепла –
ни золы тебе, ни головешки.
Что романсы, когда наяву,
сообразно развитию темы,
остается посыпать главу
лепестками больной хризантемы.
Выше неба и ниже земли,
о весне поминая некстати,
полетели мои журавли,
догоняя тепло на закате.

В кинотеатре повторного фильма

Верили в Бога и в Белого Бима,
жили по совести, но всё равно
в кинотеатре повторного фильма
не повторяется
наше кино.
Что-то хорошее нам показали,
но про чужую судьбу и беду
не вспоминает в пустом кинозале
зритель,
уснувший в последнем ряду.

Звезда

К утру холодает.
И чудится, вроде,
костер догорел, а звезде невдомек,
что недолговечная ночь на исходе –
кукушка молчит и горчит кофеек.
Любимая,
нам уходить в одиночку,
но я тривиально доволен судьбой:
есть пара минут на хорошую строчку –
на память,
которая будет с тобой.
Сейчас я достану заветную фляжку –
налей до краев и звезду не туши:
возможно, судьба предоставит поблажку
на время любви,
на пространство души.

Удача

Никого ничем не попрекая,
наконец, увидел наяву,
почему судьба моя такая
и благодаря чему живу.
Слава богу, что не позабыли
феи, серафимы, соловьи,
женщины, которые любили,
и друзья хорошие мои.
Слава богу, в лучшие мгновенья
честно удается заслужить
пониманье и благоволенье
тех, что жили или будут жить.
Люди! –
пожелайте мне удачи
в самом очевидном и простом:
чтобы видеть так, а не иначе, –
и на этом свете,
и на том.

Три желания

1
Хочу дотянуться до Господа Бога
и правду о жизни узнать у него.
Обидно, что сил остается немного
и времени тоже всего ничего.
Душа Голубиную Книгу листает
и силится уразуметь, почему
любви человеку всегда не хватает,
а смерти надолго хватает ему.
Ввиду неминуемого эпилога,
над логикой существования бьюсь:
хочу дотянуться до Господа Бога,
но правду о жизни услышать боюсь.

2
Хочу найти такое средство,
такое, чтобы иногда
я мог перемещаться в детство –
предположительно туда,
где через пригородный скверик
я возвращаюсь из кино
и за одиннадцать копеек –
полцарства,
типа эскимо.
А возле дома пацана
встречает местная шпана…

3
Я хотел бы вернуться на Землю собакой,
чтобы нюхать распорки рекламных щитов,
добывать провиант возле мусорных баков
и гонять по округе облезлых котов.
Я готов ночевать у пивнушки вокзальной,
регулярно чесаться у всех на виду
и любить эту женщину, как ненормальный,
лишь за то, что погладит меня
на ходу.