Журнал поэзии
«Плавучий мост»
№ 4(38)-2024

Наталья Мурзина

«Еще немного ожидания…»

Об авторе: Мурзина Наталья Петровна родилась в 1971 г. в поселке Тисуль Кемеровской области. Окончила Кемеровский государственный университет. Работала в журнале «После 12», Доме литераторов Кузбасса, редактором в издательстве «Кузбасс». Публиковалась в журналах и альманахах «Москва»,«Наш современник», «Огни Кузбасса», «День и ночь», «Введенская сторона», «Чаша круговая», «Иркутское время», а также в различных коллективных сборниках и антологиях. Лауреат журнала «Огни Кузбасса». Член Союза писателей России.
Живет в Кемерове.

* * *
О, чистый лист и неизвестность! Свою волшебность не тая,
Слова сквозь сумрак, боль и нежность родятся из небытия.

Слова теснятся, осыпаясь на белый лист живой пыльцой,
Снежком из форточки бросаясь в разгорячённое лицо.

В них всё проступит: вспышка счастья, утраты горестная стынь.
И хмель любовного участья. И смех. И прошлого полынь.

О, чистый лист и неизвестность! Навеки определено
Нам так беречь свою словесность, как в голод берегут зерно.

* * *
Я – веточка древа, пронзившего древность корнями.
Я тех продолжаю, чье время земное застыло.
Они и сейчас надо мною – беззвучно, тенями.
Их нежная страсть сокровенно течет в моих жилах.
Густое смешенье их судеб меня пробудило
И к жизни назначило. Властно, от первоистока,
Мне в бренное тело вдохнули охранную силу.
Я – их продолженье по мудрому замыслу Бога.
А память – бездонный колодец, в нем боль и отрада
Прошедших годов. И забвенья тревожные тайны.
Как пристально прошлое смотрит…От этого взгляда
На стыке времен мне, живущей, светло и печально.
Я – веточка древа. Я список храню неслучайный.
Его мне отец, уходя, передал во владенье.
Фамильная ценность – помянник старинный, сакральный –
Из прежних веков от сородичей благословенье.
Мерцает свеча. Не спеша имена называю –
Я им посылаю надежду в страну невозврата!
Сумятицу дней и ночей до конца пролистаю,
И тоже придется отсюда уйти. Но когда-то
Я, может, узрю сквозь прогалы нездешнего сада,
Как дальний потомок внимательно в небо глядится,
Приникнув к широкому древу, где тишь и прохлада!
А в старом колодце звезда для него отразится!

Страстная пятница

И вновь сплетён венец терновый.
И вновь, глумлива и слепа, –
«Распни!» – невинной алчет крови
Многомятежная толпа.
Им мало бичеванья плетью…
Пилат уходит, седовлас.
Тому не два тысячелетья.
Всё это с нами. Здесь. Сейчас.
Стоим в немом оцепененье
В невыносимой духоте.
Своим отверженный твореньем,
Господь страдает на кресте.
Вновь во вселенском этом горе,
Сжав кулаки, себя казни.
Ведь в оголтелом общем хоре
И ты кричал: «Распни! Распни!»
Но тайнозрительно из праха
Воскреснет Жизнь – всему в ответ.
И в терн души заронит Пасха
Благодаренья тихий свет.

Снег

Сегодня снег, как очумелый,
Из поднебесной вышины
на город сыплет – белый-белый,
и кажется, что нет войны.
В тот час, когда над каждым домом
Сгустилась мировая мгла,
Как пропасть, линия разлома
по нашим душам пролегла…
Бездонный мрак на белом свете,
Смертельный выбор: быть – не быть.
Но и в войну родятся дети,
и верится, что будем жить.
И верится, что из стихии
Мужья вернутся и сыны.
Снег сыплет над моей Россией,
и кажется, что нет войны.

Особые дети

От такой беды нет таблеточки, нет страховки ни у кого.
Ах вы, деточки-безответочки – ДЦП, аутизм, УО.
Все в нем крохотное, незрелое, разум теплится, чуть дыша.
Это клетка – больное тело. Просто тело. А в нем – душа.
К людям выйти с таким бедняжкою этой маме вдвойне больней.
Ей нести эту ношу тяжкую в одиночестве средь людей…
Ей беду из судьбы не вытравить. А тебе… А тебе – понять,
Что такого ребенка выправить – как на плечи скалу поднять!
Ведь такого ребенка вылечить – подвиг нужен, как на войне.
Чтобы в нас человечность вылепить – вот в чем суть. А не в чьей вине.
Подари им улыбку! Смилуйся! Помоги хоть чуть-чуть! Прими!
Ведь такое дитя родилося, чтобы стали добрее мы.

Белые сети

Снегу-то выпало сколько в твой ослепительный день!
Из белоснежного шелка платье, невеста, надень!
Радости полная чаша, нежно лучится душа.
Милая горлица наша, как ты сейчас хороша!

Памятная картинка: пара стоит на свету,
А кружевные снежинки мягко летят на фату.
Но не до свадебных шуток, сердце забота берет,
Что через несколько суток муж уезжает на фронт.

Скоро заплачешь, читая весточку с той стороны:
«Для маскировки, родная, белые сети нужны!»
Срочно ты мчишь по соседям. Пишешь по всем адресам:
«Женщины! Белые сети сделаем нашим бойцам!?»

Срочное дело, но где же ткани достать на ходу?
Завтра ты первой изрежешь платье свое и фату…
Бусинки и серебринки видит на сетке солдат.
И кружевные снежинки на маскировку летят.

* * *
Лежат под кровом трав и тишины
ребята, не пришедшие с войны.
А сверху – белый свет, паренье птиц
и облака без меры и границ.
В бессмертье и покой погружены
безмолвные свидетели войны.
А мир… предпочитает дальше жить,
безумствовать, смеяться, не тужить,
не чувствовать потери и вины,
не замечать присутствия войны,
своих предательств и чужих угроз.
И неудобный обходить вопрос.
…Солдаты, не пришедшие с войны,
о ласковых невестах смотрят сны,
и голоса несбывшихся детей
звенят для них в надмирной пустоте.
Проплачется невеста. Только мать
вовек не перестанет ждать, гадать,
что он шептал, идя в последний бой,
сгорая в топке Третьей мировой,
о чем кричал он там, в тисках войны,
в объятьях трав и дикой тишины,
какую тайну до конца постиг
на пике жизни, в свой последний миг…

* * *

Каноническим братьям Украины

Истории уроки скорбные
Не впрок… Ведь мир во зле лежит.
Держитесь, братья катакомбные,
Вас там никто не защитит.
Молитесь, милые, сердешные.
Лишь претерпевший до конца
Уйдёт в блаженное нездешнее,
Отчизну узрит и Отца.

Новый год в храме

Ночь новогоднего бедлама.
Сверкает бешено салют.
А я вхожу под своды храма,
когда часы двенадцать бьют.
Здесь средоточится нетленное,
и у всего иной отсчет.
Храм, как корабль сквозь Вселенную,
в морозном мареве плывет.
Снаружи грохот, улюлюканье,
звенит веселая ругня.
Все это действо многорукое
давно не трогает меня.
Вот это действо многоликое –
лишь звон пустой. Не для души.
Ведь все поистине великое
всегда рождается в тиши.
Церковных огоньков мерцание,
ветхозаветные слова…
Еще немного ожидания,
и – снидет чудо Рождества!