Предраг Белошевич

Стихотворения

Об авторе: Предраг Белошевич – известный сербский поэт, прозаик, драматург и переводчик. Родился в 1953 году в Баня-Луке, где живёт и работает в настоящее время. Изучал экономику, режиссуру и литературу, а в 1999 г. получил степень магистра театральной режиссуры в Софии. С 2016 г. Председатель Союза писателей Республики Сербской, член Союза писателей Сербии, действительный член Славянской академии литературы и искусства (Варна, Болгария), член международной академии им. Леопольда Сенгора (Милан) и румынской Академии поэзии им. Михая Эминеску (Крайова). Автор тринадцати поэтических сборников, двух книг рассказов, четырех сборников детской поэзии. Переводил на сербский стихотворения В. Брюсова, Н. Гумилёва, А.Тарковского, Б. Ахмадулиной, В, Куприянова. Произведения Белошевича переведены на итальянский, французский, македонский и английский языки.

Двери

В дверь не входи
пред тобою,
чтоб убедиться,
смотрит ли кто на тебя.
В дверь не входи, за которой
слепящий свет,
так что прикроешь на миг глаза,
ничего не видя,
но явно услышишь поющих
славу тебе и всем ослеплённым.
В дверь не входи,
что не сможешь открыть, хоть стучал –
здесь твоему приходу не рады.
В дверь не входи, пред которой
ты преклоняешь колени,
чтобы открылась.
Это не та, в которую
с головою склонённой входят,
словно за откровением
направляясь к отцу.
В дверь не входи,
в которую вслед за тобой
не проникнет свет дня.
Все эти двери не те, что открыты тебе,
они не достойны тех,
к чьим душам твой дух устремился.
Но однажды
такие двери найдёшь,
в которые входишь, озаренный лучами света,
и покажется, что всегда открыты были они для тебя,
словно их распахнул в тот самый миг,
как впервые
подумал о них.

Властелин света

Властелин света –
Тьма
вглядывается в себя
но лица своего
не видит

Ее лик
в зенице тьмы скрыт
зеница тьмы –
в душе тьмы

Ког да заговорит душа
тьмы
наступает день

Когда душа тьмы грезит
с нас не спускает глаз

её тень

Ночь

Колышется,
озарённая звёздами

И тогда Властелин света
замечает
морщины звёзд
на своём челе

Но людей…

Людей между тем,
как и лик свой,
не разглядеть ему.

Возвращение вперёд

Иду назад,
то ли сквозь стену, то ли вне времени.
Всё позади
не препятствие мне
только люди были бы в поле зрения.
Голова непокрыта, от солнца прячусь.
Мой лоб раскалённый путь осветляет,
знаю, шаги мои определяют,
как скоро будет вращаться Земля,
а от мысли моей кособокой зависит
её безопасность и красота.
Ступаю вспять, и далёким что было,
всё ближе и ближе, и ближе ко мне.
О, вот прозрачное зыбкое древо,
всё именами мифов населено!
О, какой безмятежный ребенок
под корень бьёт башмачком его –
туда, где больнее всего!
Иду назад без передышки,
так что мой сон вам не прервать,
как отключают сериал никудышний,
ножницами не перерезать, как нитку,
пока мчитесь вперёд незряче,
держа в руках торбы снов,
из которых я тщетно вам весть посылаю
о себе, о нас, о тех, кто грядёт.

Пучок скошенной травы

Сижу, сед, жду.
Ни знака, ни боли, ни шёпота.
Бьют часы, голосит било, звонят колокола.
Мёртвый, в строй встаю, чтобы светить.
Нескошено поле, цветы несобраны,
кони в галопе, муравьи чин по чину,
серые кружат в небе орлы,
солнечен день, кромешна ночь.
Вознестись ли, остаться ли,
выстоять, лёгкому, опустевшее ложе словно,
тёплым словом укрытое.
И всё смех и смех над собой выслушивать,
словно симфонию равнодушия
о восходе и закате моего времени.

Цветам внутри вас

Мир тем цветам, что внутри вас и с вами рядом,
и тем, что на обоих берегах реки.
Мир тем цветам, что обитают под водою,
и тем цветам небес, что притаились в дымке,
из детства промелькнувших облаков.
Мир времени сему, да не воюет с временем минувших дней:
нанизаны они на четки человеческой печали.
Мир всей вселенной: ей грозят цветов мечты,
что взор скрывает наш пред розой звёздной ночи.
Взгляд «я» цветочного ослеп, но мир ему,
хоть застит горечь море лепестков
в дурмане жажды поголовных перемен.

У реки жизни на обоих берегах – мир тем цветам, –
пока ещё сверкает и искрится
в быстринах времени, оставшегося нам.

Размышляю теперь порой

Взглядом зажжённый огонь догорает,
сквозь пламя промельк лица призрачен, словно стыд,
Белые голуби с воронами схожи всё более.
Когда-то длинная улочка сегодня такая короткая,
шаг, такой быстрый и лёгкий когда-то, тяжек стал и ленив.
Только рыбы, как прежде, из вод вылетая,
с тою же страстью
глотают неосторожную мошкару.
И в этот миг допускают ошибку жертвы,
являя людям свою красоту.
Нынче мира лицо не скрывает бесстрастия,
бесполезно лицо – а без маски не обойтись.
Убежать невозможно,
вокруг сторожами столпились
ставшие явью наши бывшие сны.

Бытие, тень, единство

Птица летит по небу и поёт.
Её тень на земле
тишиною вычерчивает
нотную запись побега.
Человека, слушающего песню,
перелетели давно
и птица, и тень.
Птица
с песнею вдалеке
исчезла, но длится полет в зрачке.
А тень,
которую мы и не замечали
до сих пор всё щекочет,
улыбки рисуя на лицах.
Сердца птицы и человека
одним сердцем
бьются в груди вселенной.
О, Свет, кто им об этом скажет?
Как именно, о, Тьма?

Примечание:
Сергей Батонов род. в 1960 г. в Москве. В 1982 г. закончил МГИМО, работал в Латинской Америке, 10 лет в Перу и 4 на Кубе. В настоящее время главред издательства «Серебряные нити». Публикации в журнале «Плавучий мост»: 2-2018, 2-2022. Диплом «Золотого Витязя» 2024 за переводы на испанский российской духовной поэзии.