Софья Юдина

«Как дом – во мне и надо мной…»

Об авторе: Родилась в 2001 г. в подмосковных Химках. В 15 лет издала свою первую книгу. В настоящее время – студентка Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского; пианистка, поэт, композитор. Лауреат Национальной литературной премии «Слово», победитель X Всероссийского открытого фестиваля молодой поэзии «Филатов-Фест». им. Леонида Филатова. Публиковалась в поэтических сборниках «Великий блокпост», «За други своя» и др., в «Литературной газете», журналах «Традиции и авангард», «Сура» и др. Публикация в ПМ: № 3-2023.

* * *
Так долго мы жили, что стали похожи лица,
Всю зиму листва шелестела на доньях рек,
Мы были деревьями, рыбами были птицы,
И было нам небо, и было нам небо – снег.

Так тихо дышали, что слышали шорох малый,
Что слышали – солнце на чёрных штыках встаёт,
Нас добрые руки в зелёном саду сажали,
Но выросли мы и босыми ушли на фронт.

Сцепившись ветвями, звериной тропою шли мы,
И стали полками по глинистым берегам,
И вздрагивал воздух, и свет становился дымом,
И белые, белые звёзды летели к нам.

Весною над полой водой разревелись пилы,
Но нас, невредимых, нашли в отраженьях рек
С глазами, как будто и вправду мы долго жили,
И было нам небо, и было нам небо – снег.

Другу в госпиталь

Знаю, что не может быть иначе,
Ты поверь мне, на слово поверь –
Номер я ввела на имя Зрячий,
Пусть оно сбывается теперь.
А пока ищи, что откололось,
Что успел запомнить наизусть,
Я сажусь к тебе – рука и голос,
И всё время разбудить боюсь.
Может, вместо крошек на кровати,
Вместо болью изнурённых лиц,
Видишь ты волну на перекате,
Голубые горлышки у птиц,
Видишь тех, кто до рожденья рядом
Шёл с тобой, и кто наперерез,
Видишь дом за дальним снегопадом
И тропу, впадающую в лес.
Этот блеск земли – он есть и нету.
Нужен голос, тёплая рука.
А в глазах твоих плывут по свету,
Ты бы знал, какие облака.

* * *
Над Москвой сегодня небо чище,
Будто вновь она сотворена,
Знаю я, что ты теперь не ищешь
По платку цветастому меня,
Что никем не обнятый за плечи,
Ты звонишь и слушаешь гудки,
И звезду пугливую под вечер
Белым хлебом кормишь из руки.
Я построю дом из снежных крошек,
Перекину сходни за межу,
Я умею столько дел хороших,
А придёшь – и что тебе скажу?
Вот земля, и свет её неярок –
Голубые окна, фонари.
Только на огни электросварок
Зимними глазами не смотри.

* * *
Как по ветру над землёю древней
Донесётся лай издалека,
И проснётся чуткая деревня,
И блеснёт звезда из-под конька.

Я тебя вовеки не забуду,
Я к тебе когда-нибудь вернусь,
Перемою старую посуду,
В зеркале потёкшем отражусь.

Я сошью на окна занавески,
И в изгибах веток и корней
Будешь ты стоять такой нерезкий,
А глаза мои всё солоней.

Где ты, замерзающее поле,
Где ты, дом в редеющем саду,
Серый дом в осинном частоколе
И конёк, смиряющий звезду.

* * *
А когда показалось бы мало
Перемётывать будни строкой,
Я бы белое платье помяла
И на Каму сбежала с тобой.

И держала бы тёплое вымя,
И кидала по грядкам навоз,
И тянулись телами живыми,
Вырастали бы сосны до звёзд.

Я всегда на тебя бы смотрела,
Полудетскую душу твою
Забирала за пазуху, грела,
У бескрайней зимы на краю.

* * *
Там новостройки облако листало,
А вечером исчезло без следа,
Такое много, много раз бывало,
А словно не бывало никогда.
Нам птицы по ладоням прочитали,
Что мы во временах повторены:
Вот я иду по линии печали,
Вот ты идёшь по линии войны.
Но где-то в точке их пересеченья
Стоит зима, и всё в таком снегу,
Что ты меня окликнешь на мгновенье,
А я с тобой расстаться не смогу.

* * *
Ты напишешь стихи – я проставлю тебе запятые,
Ты пойдёшь провожать – я подстроюсь под медленный шаг,
Я ведь только вчера назвала тебя милым впервые,
И не знаю теперь, почему получилось вот так.

Погляди же мне вслед, закричи что-нибудь на прощанье,
Не расслышав, к тебе обернусь, и с тобою на треть
Я останусь движеньем руки или просто молчаньем,
Погляди же, ведь так только ты и умеешь глядеть.

Проживу без тебя я и осень, и долгую зиму,
А потом, когда с первым теплом ты вернёшься сюда,
Я пущу тебя в дом, и рожу тебе дочку и сына,
И печали своей не припомню тебе никогда.

* * *
На кухне окна приоткрыты,
Туда влетает мошкара
И звёзды, и метеориты,
И тянет морем со двора,
А мы с тобой неразрешимы,
Но не жалей, а подытожь,
Что незамеченный другими
К тебе зато приходит дождь
И сушит плащ на ручке двери,
Что третий год в саду твоём
Растут какие-то деревья,
А я не знаю их имён,
Что ветер в зарослях полынных,
А в банках прорастает лук,
Что шелест крыльев муравьиных –
Пронзительный и нежный звук.
А под подушкой фотоснимок
Мне до утра мешает спать,
Он весь белёсый от щербинок,
Но я боюсь его предать,
И я не спрашиваю, где ты,
Не потому, что знаю, где,
А потому что все рассветы
Потухли в дождевой воде,
И я вычерпываю воду,
И представляю, как во сне,
Одолевая непогоду,
Мой тихий, ты придёшь ко мне,
И так по-будничному скажешь,
Что в кухне дует из окна,
И сына своего покажешь,
И дашь деревьям имена.

* * *
Всего-то пара сосен во дворе,
А птицы так поют теперь ночами,
Как будто целый лес стоит над нами
В луной запорошённом стихаре.
Я подойду к окну – а неба край
Уже пропитан синим и зелёным,
И этот свет, ещё не сотворённый,
Но уличённый мною невзначай, –
Пусть будет нашим, только нашим светом,
Минутой, неисполненной пока,
А в ней, теплом нездешним обогрета,
Смотри, летит звезда издалека.
Сейчас, пройдя многовековый путь,
Она свой луч о лунный серп обточит,
И ты мне пожелаешь доброй ночи,
А я от счастья не смогу заснуть.

* * *
Прости меня за неуют Москвы,
За соль дорог, рябые новостройки,
За мелкий снег и за мороз нестойкий –
Игрушечный мороз под шум листвы.

Прости меня и приезжай ко мне,
И не воздастся нам за радость эту,
Но пыльный луч метнётся по паркету,
И я тебя поглажу по спине.

И я не поклянусь тебе, родной,
Ни в чём, что остальным пообещала,
Я без тебя, как песня без начала,
И ты как дом – во мне и надо мной.

А выдумать тебя я не смогу,
Чтоб легче пелось, крепче засыпалось.
Игрушечный мороз, какая малость,
И золотые листья на снегу.

* * *
Мы не успеем вспомнить ничего,
И хлынет тьма в моторные отсеки,
Но как светло от взгляда твоего,
Как будто там, вдали – стада и реки,
Некошеные лютики и сныть,
И дети, белокурые от счастья,
Всё то, что невозможно объяснить,
Всё то, чем станем сами в одночасье.
Иди ко мне, иди, моя земля,
Пусть мы с тобою не тонки́, а грубы.
Ты подойдёшь, и поцелуешь в губы,
И навсегда забудешь про меня.

* * *
Разроют наст осенние дожди,
И чёрным клином выцветет дорога,
Не торопись по ней, не уходи,
Побудь моей землёй ещё немного.

Сруби мне дом, увиденный во сне,
Сосновый пятистенок с русской печью,
И он вздохнёт в древесной толщине,
Когда познает радость человечью.

И будет день, и вечер золотой,
И я в твои тяжёлые ладони
Войду как снег, а обернусь водой,
И никакая смерть тебя не тронет.

* * *
И долгий день под тёплым снегопадом,
И ласточка летит по рукаву,
И я теперь, идя с тобою рядом,
Сама не знаю, сколько проживу.
Я лучше б стала маленькой, минутной,
Чтоб ты меня на свете не нашёл,
Но я хотела, чтобы было трудно,
А ты, наверно, чтобы хорошо.
Я не исчезну, если не мигая
Смотреть – я не исчезну никуда,
И ласточка в ладонь перелетает,
И снег идёт, и горе не беда.
Давным-давно простыми именами
От снега мы с тобой произошли,
И смерть не возвращается за нами,
И небо – отражение земли.

* * *
Я лишь сестра, ко мне приходит брат,
И вся в снегу больничная палата,
И этот снег ни в чём не виноват,
И я ни перед кем не виновата.

Я всё отдам, как шарик голубой
Взлетит земля – и я одна на свете,
Но грусть моя останется со мной –
В ней спящий камень, бабочка и ветер.

И я услышу: где-то далеко
В иных мирах мы кольцами играем,
Набрось ещё – кричу, и мне легко,
И я смеюсь, а ты непознаваем.

Огромный мой, какой нам ад и рай,
Мы рождены от ада и от рая,
Вдыхай огонь и дым, а выдыхай
Свой млечный путь от края и до края.

* * *
Мне не нужно уступок, соломенной правоты,
Ты захочешь – и мой без труда перекроешь голос,
Я же просто боюсь, что уже не вернёшься ты,
Если выйдешь под дождь, если сядешь на дальний поезд.

Я тебе говорила – не выдержу здесь одна,
И ты отдал мне сердце своё, чтобы стала смелой,
Но с тех пор и во мне не стихала твоя война,
И осколки твои разошлись у меня по телу.

Я же знала – в тебе не ветер, а бой, стрельба,
Я закрыла твоё лицо на печатном фото,
Потому что иначе тебя отберёт судьба,
Если только увидит, что я берегу кого-то.

И огромное небо стоит у меня в саду,
Начинается здесь, а кончается так далёко, –
Это я тебя жду, и ночами, и днями жду,
И давно вырубаю путь от его истока.

Раздроблю это время, на крошечки размелю,
И скажу долгожданное – горе, моё ты горе,
Это значит – прощаю, и значит – люблю, люблю,
И смеюсь, и ложусь тебе к сердцу, и слышу море.

* * *
Посмотри, как легко обрывается тонкая нить,
Я не раню тебя, только дай от надежды укрою.
Мне теперь далеко возвращаться и нужно забыть
Как листва на моей голове у тебя под рукою.

Мне теперь сквозь метель как огромное пламя идти,
Не погаснуть и прежней не стать у порога родного.
Донести бы хоть строчку и запах дыханья в горсти
И хранить до прощальной звезды, до последнего слова.

Говори же при мне, не молчи, обо всём говори,
А не то я сама всё скажу, что молчаньем согрето.
Посмотри, сколько света зазря пропадает внутри,
Просто знай, просто знай, и не спрашивай больше про это.

* * *
Когда наступала зима,
мы сами себя узнавали,
кормили задумчивых птиц,
растили на окнах цветы,
а Ты обязательно был
такой же, как в самом начале,
всё тот же от самой земли
до звёздной своей высоты.
Как Ты иногда приходил –
такое едва ли случится,
но я по Тебе сохраню
сиянье какое смогу,
а если рассеешься Ты,
Тебя соберу по крупицам,
из сердца сложу своего
на тающем этом снегу.
Ты только взгляни на меня –
и буду простая-простая,
глазами светлея взгляни –
и стану совсем на виду,
и я до Тебя доживу,
под взглядом Твоим заживая,
и тише, чем падает снег,
в ладони Твои упаду.